Истории из жизни реальных людей
Ребеночек жалуется — мол, стоит человека полюбить, как сразу кажется, что у тебя ноги не такие и вообще ты ему вот-вот разонравишься, такому прекрасному. Господи ты боже мой. За что ты меня так обделил Сколько прекрасных вещей мне не довелось испытать. Никогда, ни разу в жизни, ни с одним мужчиной и ни с какого бодуна мне ни на секунду не вскочило в голову, что я для него могу быть недостаточно хороша.
У меня всегда была одна проблема — как бы так половчей прижмуриться, чтобы он мне не разонравился вот прямо щас. Чтоб понравился еще хоть немножко, хоть недельку. Сколько я для этого изобрела приемов, это уму непостижимо, это целая премудрость.
При знакомстве градации были такие: не годится от слова уберите — не годится — не годится, но тоже божья тварь — не годится, но хороший — не годится, но очень хороший — не годится, но такой хороший, что пожалуй, даже годится.
Т.е. вопрос стоял даже не о том, кто из нас хуже — это вообще не обсуждалось. Вопрос стоял о том, насколько хуже. Понятно было, что на эволюционной лестнице мы, мягко говоря, не на одной ветке и межвидовое скрещивание невозможно. Вопрос стоял только о том, допускает ли эта дистанция вообще какое-то взаимодействие, или такие как он вымерли в мезозой и я не могу на них даже охотиться.
Самая сильная, самая самоотверженная и самая роковая любовь в моем случае описывается формулой «пожалуй, он в чем-то даже не хуже меня». Если я такое подумала о мужчине — все, это полное самозабвение и распад личности. Выше человека вознести невозможно.
Я и ноги брею не чтобы понравиться, а чисто из вежливости. Типа пусть порадуются. Мне ведь не трудно.
А потом я жалуюсь, что мне скучно живется и где уже в конце концов игра страстей Где вот это вот, чтоб каждую минуту на острие, чтоб залепетать и вспыхнуть, а также всхлипывая затихнуть Где мое любит-не любит, я вас спрашиваю, когда совершенно ясно, что любит, а если не любит — то это он тоже любит, но просто не тянет, потому что малахольный.
Скучно и одиноко живется человеку, который не показывает свой целлюлит только потому, что это зрелище не для смертных и не всякий достоин.
Малка Лоренц