Рядом ошивалась бомжиха неопределённого возраста и соответствующего вида — ещё не на краю, но очень близко…
Кто-то громко позвал меня, я оглянулась — прихрамывая, спешил такого же бомжовского облика мужик,…нет, не ко мне, к этой тётке.
Видно, цветочницы отдали ему некондицию — большую охапку сильно подвявших цветов: бледные розы, опустившие головы бледные хризантемы…
Он гордо протянул ей этот веник:
— Это я для тебя взял!
Она растерянно улыбнулась щербатым ртом:
— Мне так давно не дарили букетов…
Потом взяла цветы, осторожно прижала их к грязноватой чёрной куртке и опустила в них лицо таким..нежным,..таким узнаваемо..женским движением,…что у меня защемило сердце…
Она стояла с этими цветами, которые следовало бы выкинуть ещё дня два назад, не видя ничего и никого вокруг, как будто бы всего этого — толпы, шума, пасмурного дня — не существовало…
Только эдемский сад в начале времён, где тигры играют с ягнятами, не помышляя о трапезе, и над счастьем ослепительно синий свод, а не набухшее непогодой комковатое серое небо…
Всю жизнь…
Мы сами создаём свой рай…
Мы сами строим свой ад…
Наталья Волнистая