Гриша Перцман очень боялся уголовного кодекса

 

Гриша Перцман очень боялся уголовного кодекса Ложась в супружескую постель, он несколько минут смотрел в потолок, а потом обреченно говорил: Элла, я все решил. И что ты решил- зевая спрашивала

Ложась в супружескую постель, он несколько минут смотрел в потолок, а потом обреченно говорил: Элла, я все решил.
И что ты решил- зевая спрашивала жена Гриши Элла Самуиловна..
Я всё решил, Элла еще более обреченно говорил Гриша и тяжело вздыхал.
Ну, решил так решил- отвечала Элла Самуиловна.
Ты жестокая женщина, Элла, тебе что, не интересно, что я решил
Мне очень интересно, что ты решил, Гриша. Мне так интересно, что я даже знаю, что именно ты решил! Ты опять увольняешься с работы, Гриша.
Да! Да, я увольняюсь! Но как я могу работать на текстильном складе, Элла Ты что, хочешь, чтобы однажды я украл отрез шерсти первого сорта и меня посадили в тюрьму! Я твой муж, Элла! Ты хочешь, чтобы я сидел!
Но почему ты должен обязательно украсть эту шерсть первого сорта, Гриша Ты ведь спокойно можешь ничего не красть, тем более тебя об этом никто не просит!
Но ведь там все крадут! Даже начальник склада Шефтелевич! Особенно начальник склада Шефтелевич! Ты понимаешь, что я не смогу долго оставаться в стороне Ты жестокая женщина, Элла!
Но почему ты думаешь, что тебя обязательно посадят Вашего Шефтелевича никто не садит и не собирается, так почему кто-то должен садить тебя
Потому что меня посадят. Шефтелевича не посадят, а меня обязательно! Вспомни, в прошлом году в Гаграх, единственный человек, кто едва не утонул в радоновых ваннах, это был я. А электрофорез Ты слышала, чтобы когда-нибудь кого-нибудь ударило током на электрофорезе Ты никогда, Элла, не слышала, чтобы кого-нибудь ударило током на электрофорезе! А меня ударило! Ударило, Элла!
Ай, делай, что хочешь, только дай мне поспать!- отвечала Элла Самуиловна и отворачивалась к стенке.
А Гриша Перцман еще долго не мог уснуть, тревожно вглядываясь в потолок над кроватью.
Наутро Гриша уволился со скалад и поступил в диспетчеры трамвайного депо. Но и оттуда он уволился довольно быстро, в страхе, кто украдет какую-нибудь трамвайную деталь, и его обязательно поймают на проходной.
Потом он работал в клубе фабрики имени товарища Орджоникидзе, но и там не смог укрепиться, боясь попасться на краже баяна или скипидара, которым натирали клубный паркет.
Потом он работал на картонной фабрике, в продовольственном тресте, управлении службы быта, но нигде не оставался более месяца, боясь уголовного кодекса.
И вот, когда он поступил на колбасный завод, то в первый же день не выдержал.
Домой он пришел, белый, как стена, в предобморочном состоянии. Зайдя в квартиру, Гриша Перцман закрыл дверь на два замка и накинул цепочку, потом тяжело опустился на табурет и попросил у жены пить:
Элла, всё! Элла, это всё!
Что случилось, Гриша! Ты опять боишься что-то украсть Так ты вчера уже боялся! И позавчера тоже боялся! Но не переживай, ты так ничего и не украл. У всех мужья люди, как люди, а у меня шлемазл и больной на голову человек!
Элла, ты бессердечный человек! Это всё, Элла! Я украл колбасу!- выпалил он и залпом выпил целый стакан воды.
Что значит, ты украл колбасу- недоумевала Элла Самуиловна.
Это то и значит! Это то и значит, Элла! Я не смог! Я украл государственную колбасу, и за мной скоро придут!- с этими словами Гриша Перцман вынул из внутреннего кармана половину кольца краковской.
Гриша, может я ничего не понимаю в кражах, но если ты уж пошел на этот скользкий путь бандитизма, то почему только половина- продолжала удивляться жена.
Не говори этих слов! Я не бандит! Я просто не стерпел! Там все берут колбасу, и я не стерпел! Ты понятия не имеешь, через что я прошел! Я прошел через проходную с охраной! Охраной, Элла! Меня могли арестовать и даже расстрелять! А половину потому. что я пытался скрыть улики и съесть эту проклятую колбасу!
Гриша, тебя никто не расстреляет- спокойно сказала Элла Самуиловна- Если ты когда-нибудь и умрешь, то от инфаркта, который получишь, думая, что ты кому-то нужен. Поц! Ты даже доесть эти улики не смог! Ты понимаешь, что если тебя и арестуют, то все милиционеры умрут от смеха, когда будут тебя допрашивать! Ты понимаешь, что таких, как ты, в тюрьму никогда не садят, потому что люди специально будут убивать, чтобы сесть с тобой в одной камере и всегда иметь хорошее настроения, наблюдая за тобой и аплодируя
Элла, ты жестокий человек, Элла! Что мне делать Что мне делать, Элла Я больше не могу уничтожать эти улики, у меня полный живот этой колбасы!
Дай сюда, шмок! Элла Самуиловна выхватила остатки краковской из рук Гриши Перцмана и крикнула в коридор коммуналки:
Зина! Зина, иди сюда! Тут Гриша купил краковскую, но мы больше не хотим! У нас от не несварение желудка! Зина, так ты берешь колбасу или мне выбросить
Как это выбросить- в дверь заглянула соседка Зина Хаскина.- Кто же выбрасывает новую колбасу Я не знаю, есть ли у вас в родственник Ротшильд, но вы таки зажарались!
Зина Хаскина забрала колбасу и вышла.
Элла- после паузы прошептал Гриша Перцман.
Что еще Ты решил меня окончательно доконать
Меня теперь не посадят
К сожалению нет.
-Ты жестокая женщина, Элла, ты жестокая женщина
Александр Гутин (ред)

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *