Истории из жизни реальных людей
— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!
Однако избушка даже не шелохнулась. Он снова достал инструкцию, убедился в правильности текста и, вобрав побольше воздуха в грудь, со всей широтой русской души провозгласил:
— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!
Ничего не произошло. Где-то в чаще леса скабрезно каркнула ворона, словно возвещая что-то недоброе. «Бог троицу любит» — подумал Иван и уже не без раздражения прокричал:
— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!
Наконец внутри сооружения что-то скрипнуло, послышался лязг открываемого засова и шаркающая поступь с обратной стороны. Вышедшая на поляну хозяйка оказалась взъерошенной седогривой старухой с сучковатым бородавчатым носом. Засаленный мешковатый передник скрывал ситцевое, мышиного цвета платье. Иван сверился с инструкцией: всё сходилось.
— Здравствуйте, бабушка, — искренне поздоровался он, пряча бумажку в карман.
— Здорово, касатик. Ты никак из новых будешь полюбопытствовала старуха, сканируя его единственным подслеповатым глазом.
— Так точно, — ответствовал Иван. Направлен в Лукоморье для решения важной государственной задачи. Протокол номер 3248 СК.
— Э-хе-хе вздохнула старуха. Они там наверху всё никак не уймутся. Сдался им этот протокол, чтоб их черти драли! Биджет-то всё урезают, демоны треклятые, вон изба без ремонту уж тринцать трентий год чахнет. Биджета нет, а СК им подавай. Вон тебя-то сперва надо и обогреть, и накормить, и спать уложить это сколько ж непомерных трат на одного добра молодца выходит! Как, кстати, тебя величать-то
— Иван.
— Ясен пень, что не Федя. По протоколу спросила. Положено раз будь добра исполняй. На зарплате никак сижу, сам должон понимать. А ушей лишних тут полнёхонько. Иван 3248-ой, значит. Ну, пойдём, Ваня, расскажешь, чего это тебя занесло в наши края.
— Так ведь это ах, да. Ты, бабушка, сперва доброго молодца в бань
— Баньку нам урезали, — перебила старуха, шаркая лаптями к крыльцу. Леший поставки дров ужал, скупердяй! В прошлом годе ещё. Я уж и доносы на него строчила в лукоморьевский обком, и Черномору жаловалась всё без толку. Говорят, он теперь у самого Соловья на подкормке. А тот нынче олигарх. Беспределит значит, но уже по закону. ИП оформил, на повозке буржуйской ездит. Ента, как её сузука.
В избе невыносимо разило скипидаром, прогорклым луком и кошатиной.
— Баюн заходил, — словно оправдываясь, сказала Баба Яга и принялась шуровать кочергой тлеющие в печи головешки. Цепь прохудилась, просил починить. Ты не робей, садись за стол. Сейчас тебя потчевать стану. Хошь не хошь, а по протоколу полагается. Нонче у меня греча с солёными огурцами. Вкуснотища, язык проглотишь.
Взяв ухват, Яга ловко подцепила им чугунок и сунула в печь. Потом подошла к старенькому висящему на стене блюдцу и принялась возить по его ободку высунутым из кармана передника яблоком. Блюдце зашумело, затрещало и наконец начало вещать, разбрасывая по тусклой избе причудливые светотени.
— Сказтелеком тарелку в кои-то веки подключили. И то лишь опосля того, как Змей Горыныч им избу головного офису малёк подпалил. Мне ж не ради развлечения, мне для работы. Хотя, чего таить, на одну перендачу я шибко подсела. Да вот, на енту самую! «Вечерний Урфин».
На круглом экране блюдца небритый чернявый детина в дорогом кафтане что-то выпытывал у гостя молодого паренька в рыбьей чешуе.
— Ядрёна вошь, Ихтиандр! рот старухи расплылся в редкозубой улыбке. Песнослов из Амфибьевска, племянник Водяного. Рвёт все местные чарты.
Тем временем Ихтиандр уже вылез на сцену и принялся инфернально дёргаться под какой-то модный бит. Ветхий деревянный столик с единственной прилепленной к нему горящей свечкой заходил ходуном это Баба Яга начала воодушевлённо стучать костяной ногой по дощатому полу.
— Прости, Ваня, не удержуся! Медуза-а-а, медуза, медуза мы друзьзя-а-а, — завопила она во всю глотку и пустилась в пляс. Иван снова вытащил из кармана бумажку и стал шарить по ней глазами в поисках подходящих предписаний. Однако Сказочная Конституция на сей счёт ничего не предписывала.
Вдоволь наплясавшись, старуха рухнула в старое, изъеденное мышами кресло, и принялась набивать трубку. Минуту спустя из её волосатых ноздрей заструилось кружево табачного дыма.
— Есть у меня ерофеич хороший. Сама на местных травах настаивала. Буш
3248-ой Иван робко кивнул, сминая в кулаке бесполезную инструкцию. Похоже, что даже здесь, на неведомых дорожках, начальство сильно оторвалось от народа. Что ж, придётся действовать не по протоколу. Пусть сказка пишет себя сама.
БуквIN