Вторая модель.

Тая приходит ночью. Тихо, босыми ногами пробегает через пятна света, пробивающегося от уличного фонаря через тонкую органзу штор. Свет струится, словно вода, и кажется, что маленькие ступни Таи оставляют на поверхности световой лужи едва заметные, расходящиеся в разные стороны, круги. Тая снимает через голову ночную рубашку, и ее по детски угловатое тело, словно юркая ящерка по шершавым камням, скользит под одеялом к моему лицу. Голова выныривает совсем рядом и теплые, вкуса молока и меда, губы берут мою нижнюю губу в мучительно сладкий плен. « Тише, глупышка!» — шепчу я и прижимаю ее мягкое податливое тело к своему. Она барахтается, изображая борьбу, потом затихает теплым котёнком на груди, прижавшись ухом, виском и копной пушистых светлых волос к моему плечу. Я глажу эти волосы с едва заметным запахом летнего луга и шепчу: « Тая, Тая, золотая!». Тая засыпает, улыбаясь, а я ещё долго думаю о том, как прекрасны эти нежные вечерние объятья. Думаю, пока не засыпаю
***
— Ты совсем перестал мечтать о небе! Куда делась твоя давняя мечта
— Сейчас меня занимают совсем другое, сынок.
— Жаль, мне так нравился тот твой летающий прототип! Мы так здорово запускали его!
— Помню, сынок! И твой восторг от его полета тоже!
— Он крутил фигуры: петли, бочки, штопоры. Зависал над дорожкой! Кружил над домом!
— Тот прототип был несовершенен, сынок. Ты любишь полеты, я знаю, но это не то, с чем можно экспериментировать
— Но мы вместе можем его усовершенствовать! Он будет летать куда выше. Давай увеличим ему размах крыла!
— Такое увеличение повлечет за собой рост лобового сопротивления
— Ничего, я знаю, ты сможешь преодолеть эту программу! Ты же мой папа!
— Нет! Так эту задачу не решить! Увеличение сопротивления повлечет необходимость увеличения мощности силовой установки.
— У нас же есть привод от Левиафана! Помнишь, ты его разобрал Его детали до сих пор лежат в разных местах двора и сада! А многие уже пошли в дело!
— Где этот привод Я хочу посмотреть на него!
— Последний раз я видел его в амбаре! Там, скорее всего!
— Хоть он и старый, мы можем попробовать!
***
— Слушай, сынок! Здесь, в амбаре, идея с этой огромной сильной установкой уже не кажется выполнимой, или даже просто разумной!
— Ну пап! Ты говоришь это потому, что эта модель тебе уже неинтересна. Ты уже готовишь тему на завтра!
— Ну, сам посмотри! Разве эти крылья для такого тонкого и изящного корпуса Мало того, что они его попросту размолотят, так ещё и некрасиво совсем получается! Сам посуди! Неровно, кособоко, отталкивающе! Хватит уже дуться!
— Зачем нам красота Главное, чтобы летал!
— Я тоже так думал в предыдущей версии летающих моделей! Жизнь показала, что экономить на красоте нельзя: красота это баланс, развесовка, это проверка правильности твоих выводов. Если красиво, значит правильно! Много лет это правило работает!
— Ты говоришь много умных слов, папа! Давай просто сделаем, чтобы она взлетела: кривая, некрасивая все равно! Небо рассудит!
— Хорошо, сынок будь по твоему! Мне никогда не нравился путь естественного отбора, определения лучшего посредством уничтожения всего остального, но как ты поймёшь все его недостатки, если не попробуешь
— Скоро вечер и, ты уйдешь опять. Давай скорее соединять их вместе!
***
— Знаешь что, сын Отрицательный результат тоже результат!
— Но все же было верно, отец! Вот этот лонжерон я лично расчитывал на прочность! Нервюры крыла набраны идеально! А он, почему то, не летит!
— Физика, сынок, физика!
— Ты же сам создаёшь физику, создавая профиль крыла, обводы корпуса, рули!
— Не смотри на меня так! Я ее создал не для того, чтобы нарушать!
— Ты ретоград! Ничего нового: красота, стабильность, неторопливость
— Стоило бы наказать тебя за грубость! Завтра ещё попробуем! Но ты, явно не хочешь сначала все обдумать на чертеже, и только потом начинать творить!
— Я смирился со своей участью полного бездыря в технике и прошу тебя помочь мне сделать эти расчеты!
— Ах ты подлиза! Как обошел отца! Я, конечно, помогу тебе. Если бы мы сегодня не потеряли столько времени, мы всё успели довести этот прототип до ума.
— Спасибо, отец! Я получил урок!
— Пойдем, сынок! Я покажу тебе свою новую идею!
***
Тая поворачивается во сне на бок. Я, инстинктивно, боясь ее потерять, поворачиваюсь следом и ещё сильнее прижимаю ее к себе, а себя к ней. Теперь ее маленькая попка оказывается где-то в районе моего паха, обдавая кожу жарким теплом женского тела. «Спи, Тая! Спи!» — шепчу я в ее теплое ушко. Она спит и, конечно, мне не отвечает. Где-то капает вода, стучат старые часы и ночь на мягких совиных крыльях медленно и монотонно кружит над нашей одиноко стоящей кроватью. Круг, ещё круг, третий. Какая ты, одинокая серая птица с жемчужинами звезд вместо глаз
***
Я просыпаюсь от резкого толчка: это Тая вздрогнула во сне и толкнула меня босой ногой. Ей сниться что-то и, во сне она мелко дрожит и постанывает. « Тише, Тише, маленькая!» Сейчас она лежит ничком, раскинув руки, словно плавчиха, которая плыла баттерфляем и завязла в шелковых волнах. Волосы веером разметаны по белизне простыней. Я привстаю на локтях и , стараясь не наступить коленом на ее руку или ногу, подползаю ближе. Как она прекрасна в своей наготе и беззащитности! Я беру теплую ладошку Таи и глажу ее сверху. Она пытается освободить руку, шевелит губами и что-то лепечет во сне.Тыльная сторона ладошки у Таи загорелая, и сквозь тонкую кожу проглядывают синие венки. Я целую это маленькое теплое чудо, словно крохотного ручного зверька, неведомо откуда забежавшего этой ночью в нашу спальню, и чувствую губами биение пульса под кожей. Тая успокаивается,и мне сам собой приходит на ум короткий стишок.Я слегка поворачиваю ее голову на бок и шепчу его Тае в покрытое мягким светлым пушком ушко:
Ты спишь, раскинув руки, Тая,
Как будто следом птичьих стай
Куда то ночью улетаешь!
Взлетай!
Я, конечно, знаю , что Тая все равно меня не слышит: « Спи, любимая!»
***
— Садовая калитка покосилась, папа!
— Было много дождей! Растениям нужно много воды
— Зачем тебе столько растений, отец Тебе же трудно следить за всем этим хозяйством
— Растения едят птицы и звери Кто же станет ухаживать за растениями, если не я
— Конечно, садовник! А ты инженер, конструктор, творец! Ты должен творить, папа!
— Хороший конструктор учится у природы. Смотри на эти стройные сосны! Они, словно ряды колонн в мраморном храме на утесе над бирюзовым морем! Посмотри на эту корзину с акантом: чудо! Прямо готовая капитель коринфской колонны!
— Когда ещё появятся эти колонны
— Ты их увидишь, обещаю!
— И все таки, что ты думаешь о помощнике Или помощниках Подметать дорожки в саду, убирать во дворе и ангаре. Починить калитку, наконец!
— Калитка мне не мешает, сынок!
— Постричь кусты, прополоть твои заросшие грядки
— Мне нравятся заросшие сады, нестриженные кусты, дикие камни
— О! Кому как не мне, знать о твоем оригинальном вкусе и неповторимом стиле!
— А если я подстригу кусты, они не дадут плодов. Что будут есть лисы Где птицы совьют гнезда
— На других кустах и деревьях А розы вообще плохо растут, если их не стричь!Это мои цветы, я все о них знаю!
— Я обрезаю розы, сынок! И даже попробовал делать прививки! Посмотри на эту, желто-лососевую! С острыми, словно стрелы, лепестками
— Папа! Ты неисправим!
***
— А он брутален! Ничего не скажешь! Крепкий мощный корпус! Угловатые скулы! Хищные обводы!
— Ты помнишь, сынок, как когда-то был у нас прототип Исполина Я не стал долго мудрить и просто сделал уменьшенную копию.
— Исполин Да! Что-то такое я припоминаю! Он был пол-литровым, кажется
— Ты абсолютно прав!
— Значит, если этот меньше в пять раз, значит объем у него порядка ста кубиков
— Девяносто. Сто двадцать под нагрузкой!
— Эти твои наземные модели наводят на меня тоску: чтобы поднять такой корпус в воздух даже пол-литрового насоса будет мало!
— Зачем ему пол-литровый насос Занимать место в корпусе Модель по энерговооруженности идеально сбалансирована!
— Как ты думаешь его использовать Как по мне, так в саду ему самое место!
— У меня на него большие планы! Я как-то интуитивно понимаю, на уровне нервных окончаний, что за этой моделью будущее! Вот только чего-то ему не достаёт!
— Имени! Как ты назовешь его
— По имени этого места -Аэдаим. Две буквы: далет и мэм. Тебе нравится огласовка дифтонгами
— Как ты любишь все эти сложности: дифтонги, зубно- губно-щелевые, придыхания! Папа! Это ужас, а не язык! Все равно это со временем упростился! Зачем себя мучить
— Что же в нем не хватает Не могу понять Чувствую, а не понимаю!
— Слушай! А что если я создам свой вариант!Бета-версию! Как ты там говоришь«Если красиво, значит правильно» Мы сделаем ее не такой мощной, а скорее изящной! Спортивный вариант! Ха! Именно! У модели должен быть прототип названия! О! Придумал!Вторая модель!
— Только не тащи в нее все твои разработки по летающим образцам! Насос можешь брать от этой модели! Учти! У них должна быть полная взаимозаменяемость! Полная унификация, слышишь
— Конечно! От летающих моделей в ней останется только более гладкие материалы и обтекаемые формы. Ничего с собой поделать не могу: аэродинамика у меня в крови!
— Только успей до вечера, сынок! Утром обе модели должны быть введены в эксплуатацию
***
Словно пружина подбрасывает Таю в воздух, она летит через кровать , через меня и плюхается голыми звонкими пятками на пол. «Ай-ай-ай!» — вполголоса верещит она и пулей уносится из спальни. Хлопает дверь туалета, звякает щеколда, и в квартире наступает тишина. Я лежу и жду, пока Тая вернётся
***
— Погрей меня ! я лижу на животе, а Тая садится мне на поясницу, поджимает ноги к груди и ставит свои холодные от бега по полу, пятки между моими лопатками. Брр! Ее голые ягодицы на моей спине тоже холодные, но по сравнению с пятками , это ещё терпимо. Она двигает ими, пытаясь быстрее согреться, и моя спина отзывается в ответ приятной ноющей болью усталых мышц.
— Ложись, — говорю я Тае, — ты сегодня успела поспать, а я охранял твой покой!
— Ты мой герой! она смеётся и ложится вниз животом вдоль моей спины. Сразу становится жарко! Тая обнимает меня, смыкая руки под моей грудью, — прокати меня, Большая черепаха!
Я изображаю гребки руками и ногами. Тая визжит от радости, и соскальзывает с моей спины в сторону. Это она нырнула с меня, как с доски, в море и теперь плывет. Я поворачиваюсь к ней, обнимаю и пытаюсь поймать ее легкие, как бабочка, губы. Маленькая грудь Таи сейчас поднялась, соски заострились, словно от холода. Я глажу их, грею руками мягкие упругие шарики, как будто мне попали в руки две теплые, нагретые южным солнцем, дыньки.
***
— Я в восторге! Ты меня с каждым днём поражаешь все больше и больше! Мне стоит поучиться у тебя, сынок!
— А же говорил, что летающие модели куда лучше! И на взгляд и на ощупь.
— Очень изящно! Особенно здесь! И вот тут!
— Здесь я применил «золотое сечение»! Изгиб вышел просто чудесно!
— Слушай! Как ты думаешь: не будет мешать этот странный выступ спереди
— Мне кажется, этот выступ станет для нее лучшим украшением, папа!
— Откуда он взялся А! Понятно! Ты пытался втиснуть в исходную версию более мощный насос! И увеличил объем корпуса в этом месте! Теперь насос другой, а выступы остались!
— Смотри, какие тонкие ребра у этого корпуса! Ни одного лишнего грамма!
— Симфония сопромата!Флейты балок, валторны тяг, гобои рычагов! Ты молодец, сынок!
— Дай мне твою руку, папа! Потрогай! Гладко
— Да! Поверхность глянцевая! Я удивляюсь, что ты её вообще не отполировал! Блистала бы на солнце, как медный таз!
— У твоего корпус обработан куда грубее!
— Мне показалось, что для земли это излишество! Пусть будет шершавым. Что тут плохого
— Он будет за все цепляться! Воздух будет обтекать его с большим сопротивлением. И на ощупь моя гораздо приятнее!
— Все равно летать она будет редкоЭта твоя Вторая модель.
— Когда я создавал ее, я представлял себе семечко одуванчика: лёгкое и невесомое. Дунь на него едва и оно летит! Летит! Пусть и это мое творение сохранит эту скрытую возможность полета!
— Не крылья, не винты, а парус Способность летать не по своей воле Когда кто-то или что-то сообщает импульс
— Да! Именно так! Способность летать тогда, когда кто-то вдохновляет летать!
***
— Когда ты поставил здесь эту скамейку Я не помню её! А я не могу не запомнить скамейку, с которой так удивительно хорошо смотреть на закат!
— Она стоит тут целую вечность!
— Воздух густеет, отец! И туман ползет с реки
— Наступил вечер! И мне пора собираться
— Чтобы снова творить всю ночь Чтоб потом эти ночи назвали днями творения!
— Конечно! Творить можно только ночью! Днём можно создавать, разрабатывать, внедрять, рассчитывать, изготавливать, делать! А ночью творить!
— Как ты это делаешь
-Что это
— Оживляешь их! Делаешь их живыми!
— Очень просто, сынок! Я беру их за плечи и громко зову по имени! И когда прозвучит последний звук, они оживают! Нет, оживают это грубо! Приходят в бытие!
— А почему это происходит именно так
— Потому, что звук это жизнь! А тишина смерть! Чтобы что-то начало жить, нужно его позвать! Просто позвать по имени! Вслух!
***
Утро врывается в спальню неудержимым потоком солнечных лучей. Тая потешно копошится в капкане из скомканного ею же самой одеяла, сучит своим длинными ногами, как перевёрнутая навзничь черепашка.Я лежу на боку и наблюдаю за ее барахтаниями. Наконец, Тая освобождается, встаёт на четвереньки и выгибает кошкой спинку. Солнце жадно лижет ее загорелую кожу, путается в тонких бесценных волосках, в бисерной россыпи мелких мурашек. Она ползет ко мне, быстро целует в ухо, спрыгивает с кровати и бежит, нет, скорее летит на полупальцах над полом, пронизанная теплом и светом летнего утра. Лёгкий шелк летит в разные стороны, и лавина света окончательно погребает комнату под собой. Когда я открываю глаза, Тая, голая и прекрасная, стоит спиной ко мне в позолоченной раме окна. Свет проникает сквозь нее, и сейчас ее тело кажется мне высоким африканским кувшином из полупрозрачного стекла цвета утреннего капучино.
— Тая! зову я ее тихонько, и звук моего голоса приводит картинку в движение, — Тая золотая!
— Что она оборачивается. Волосы, которые она держала сверху рукой, искристой волной рассыпаются по спине, — что, любимый О чем ты думаешь
— Я думаю, как ты прекрасна и совершенна, Тая!
Она улыбается какой-то особой нездешней улыбкой, словно сейчас, в этот краткий миг, ей ведома вся мудрость этого Мира :
— Конечно! Я же женщина! Вторая модель!

Источник