Истории из жизни реальных людей
А я усугублю. Но давайте по порядку.
Меня, когда я с мастифами, совсем не любят мужики. Нельзя сказать, шо когда я без собак, они мне прямо под ноги кидаются, но хотя бы не смотрят с плохо скрываемой лютой лютью. Про это уже мильон раз писано, да, баба с большой сильной собакой — это вам не это. Тут кулачком по столу не постучишь и босую беременную на кухню не отправишь, типа — знай, женщина, свое место в этом мире. Баба с большой собакой сама команду «Место» знает, любит, практикует. И рявкнуть может так, шо куда там твой кулачок по столу. И смотреть умеет, шо сикаешься. И рука у нее крепкая и тяжелая. И характер есть. И вообще.
Барышни с маленькими собачками, вы тоже такие, я знаю. Вы просто хорошо маскируетесь.
Так вот, мастифы. Не дают они покоя бедным мужикам! И ладно еще Соломон, он на поводке ходит, как чОрт, иногда таская меня за собой, как ватную куклу.
— Отжеж дура баба! — думает тогда мужик — Ходила б с болонкой и не выебывалась.
Ну это типа не по морде каравай. прыжки и ужимки рудого гiвна немного примиряют их с несовершенством женского мозга и даже утверждают в мысли об его отсутствии.
Гораздо труднее им пережить Гарлема. Он идет достойно, не спеша, заглядывая мне в глаза. Огромный могучий пес, уверенно и послушно идущий рядом с бабой. Вот где боль.
А когда еще этот мужик ведет на поводке маленькую собачку, а тут такое. И как с этим жить теперь и потом и вообще Да, меня очень не любят мужики с маленькими собачками.
В общем. Идем мы с Соломоном, он паинька, ходит рядом, кустики метит и на птичек любуется. И тут он, суровый дядя, грузный, большой, очень сильный. Загривок бывшего борца, взгляд киллера в отставке. Крутой мужик, опасный, как коронавирус. Он сам мастиф, он альфа, он медведь гризли.
Но на поводке у него йорк. Маленькая тявкающая ультразвуком собачка, размером с палец хозяина.
Мы идем друг к другу, наша встреча неизбежна. Йорк продолжает бесноваться, свирепый гризли берет его на руки и теперь кажется, что у мужика орет подмышка. Я улыбаюсь.
— Да это вообще не моя собака!!! — цедит мне в лицо мужик сквозь зубы.
Он очень злой. Не на собаку, не на меня. На ситуацию.
— Жены Вашей — спрашиваю я и любуюсь гневом на его лице.
— Дочкина. Навязала нам на голову.
Мы расходимся, я оборачиваюсь. Браток из 90стых бережно ставит собачку на землю, гладит огромной лапищей дрожащее маленькое тельце. Идет, не поднимая головы.
Уверенна, йорк спит у него на груди.
Люба Орехова