мог отдаться на один большой, полный души шаг, выстроить за ночь мост через енисей в самом разливе его или выткать ковер, где бы все звезды и луна были обозначены, подписаны и вышиты в масштабе один к одному.но надолго отдаваться одинаковому, к тому же длинному делу, конопатьева не хватало.
таким делом стал ежедневный телефонный разговор с родителями.
на прошлой неделе договорились звонить каждый день. и первые два у конопатьева это выходило легко, с горением, с лихостью даже какой.
на третий стало туже. к четвертому подряд конопатьев погрузился в неопределенные сомнения.
однако ж, настало сегодня, и конопатьев чувствовал, что дал маху. переоценил насыщенность внутреннего состояния. не хватало задору.
причиною была неловкость конопатьева во всякого рода вранье относительно общих новостей. новостей не было вовсе, а выдумывать их конопатьеву не позволяла внутренняя философия.
это утомляло конопатьева и делало из его сильного тела некоторый курдюк, белую рыбу минтай и все, что связано со сметаною.
может, что испечь, подумал конопатьев.
со вчерашнего дня оставалось порядочно теста.
он встал, раздвинул ворота духового шкафа, оглядел полость и включил нагревательные элементы.
раскатал ладонями тесто, путаясь в муке, как ослабшая за зиму лошадь, растянул, уложил, смешал, подсыпал, вымазал и открыл рекомендации по температуре выделывания пиццы от специалиста, благодаря которым шанежки должны были приобрести томность и хруст неаполитанского безвременья.
а у нас со сметаною, пробормотал конопатьев. снял очки и, двигая рукой с телефоном вперед-назад, находя оптимальное фокусное расстояние, при котором буквы не расплывались, но собирались в ясное и полезное увещевание, впитал информацию.
печь проглотила противень. конопатьев установил время и надел штаны.
пространство вокруг зашуршало и замерло.
в трубах закончилась холодная вода.
конопатьев покрутил вентиль, но решительности потоку это не прибавило.
за дверью зашумела болгарка. искры ее бились в стены коридора и не находили выхода.
конопатьев вышел. в коридоре возвышался Юрий. стоя на стремянке, он сражался с ледяным металлом. синие сварочные звезды пришли на смену желтым болгарским искрам.
Юрий молчал и шипел. в ведро падали огненные метеориты и куски уральских гор. Юрий был огромен.
скоро ли, спросил конопатьев Юрия.
Юрий посмотрел на жителя с доброй улыбкою, повернул в вышине рукоять.
да, сказал Юрий, не позволяя себе шепелявить, как он обычно делал в разговорах с людьми. пользуйтесь.
собрал чемоданы и ушел в теплую темноту лестниц.
конопатьев, воодушевленный духом твердых сортов пшеницы, вышел вслед и направился в магазин.
куртка пахла шанежками, воздух мокрой осенью. запах хлеба и будущего снега, смешиваясь, оставлял след глубокого впечатления в карманах конопатьева.
что я им скажу, думал конопатьев. какими полезными фактами или размышлениями могу поделиться
новая, только что принятая и неуверенная в покупателях продавщица долго не хотела отдавать конопатьеву сигареты. сжав в горсть хрустящую пачку, всматривалась в экран кассы.
отдайте же, строго сказал конопатьев. мне можно сразу отдавать, я не обманываю.
терминал улыбнулся им обоим фальшивым «успешно», продавщица улыбнулась конопатьеву по-новому и разжала кисть с табаком. конопатьев улыбаться не стал, а только важно пожелал продавщице с терминалом доброго дня и вышел наружу.
снаружи было все то же самое, но как будто топталось к полудню.
внутри становилось мягко, только тонкими колокольцами побрякивала тревога и ледяная надежда на покой.
конопатьев занял балкон и приготовился курить.
зажигалка не зажигалась. видимо, она, в отличие от конопатьева, подразумевала упорный подход к жизни. ласкать ее нужно было долго и уверенно.
наконец, затлело.
конопатьев затянулся и поглядел внутрь себя в поисках новостей.
сигарета догорала, но мысль все не приходила.
конопатьев съел шаньгу и сел писать.
писал целый день. в конце, когда звезды стали синими, а небо свернулось в пуховый платок, поставил радио.
сирийские мистики, сказало радио затаенно, таким образом справлялись со своей яростью: они рассматривали ее как крылья мужества и источник сил для переадресации.
конопатьев снял наушники, налил чаю и взял в горячие руки трубку.
алло, сказал конопатьев другому краю вселенной.
привет, мой хороший, заорал с бетельгейзе папа. ну, какие новости.
конопатьев выдохнул.
ну как какие. воды вот не было. еще испек тут. больше новостей нет, мужественно закончил конопатьев.
а у нас на веранде три кота пришли к нашим сучкам, кричал от восторга папа. один белый, с черной звездой на груди, а два других так себе!
а вот сирийские мистики, уверенно сказал конопатьев, по этому поводу вот что считают…
через полчаса он положил трубку и лег на матрас. надо утром тесто завести, подумал конопатьев. самому. и позвонить вечером…а то придумали, понимаешь, покупать…
Иван Новиков