Прищепка Инга

На Саньку обрушились неебические кары за всё то блядство, которое он устроил в последний месяц на почве личной трагедии. Трагедился Санька буйно — с депрессией, бессонницей и сексуальным бешенством. Дрочил по пять раз на дню, чтоб встряхнуться, не спал ни фига и ныл, как либерал. Поехал кукуштан у человека. У Саньки жена была — Вероника Кусова. Сам-то Санька был Хайло. Фамилия такая. Не пизжу. После свадьбы Вероника ему сказала:
— Знаешь, лучше я останусь Кусовой.
А Санька не растерялся и говорит:
— В попку дашь Узенько чтоб.
Вероника не дала. Санька любил драть маляток в попки и все пять лет брака очень на этом виде любви настаивал. А Вероника отнекивалась, а потом пообещала дать в попку, когда ей тридцать лет исполнится, но не дала и вообще ушла от Саньки к коллеге. Санька, конечно, коллегу поймал. В тёмном подъезде дело было. Санька лампочки выкрутил и его подкараулил. Припёр с молотком к стенке и говорит:
— В попку её дрючишь, пидор!
А коллега вздохнул и ответил грустно:
— Не даёт она. Я и так и сяк… Не даёт.
Санька отступил и рассмеялся:
— Мучайся теперь, гондон! Уахахаха!
Через месяц Вероника с коллегой переехали в Петербург. А ещё через месяц коллега написал Саньке Вконтакте одно короткое слово, подломившее всю его житуху — дала. Санька не подумал, что у него хуяга двадцать пять сантиметров, а у коллеги, может, пятнадцать, он подумал — зачем жить, если она ему пять лет не давала, а коллеге — вот Тут-то всё и понеслось. Бухара, сны, где коллега Веронику прёт, а Санька к батарее наручниками прикован и ноет. Работу просрал. По бухаре наркоту завезли — миф-еблив, соляжку для хуяжки и фен для перемен. Санька сначала нюхал, как порядочный, а потом плюнул и въебался шпунтиком. Пошла вода в хату. Месяц марафонил, как один день. Потом в лёжку ушёл. Совесть, там, память, много какой хуйни напросыпалось. Когда физически уходишь в лёжку, внутренне из неё выходишь, я так философски считаю. Санька захотел бросить всё, стать чистеньким, святым Александром. Такие кувырки, после того, как в грязи поваляешься, свойственны роду человеческому. Санька, конечно, был человеческим уродом, но ему это тоже было свойственно. Он лежал и думал на серьезных щах, почему он такой ебан. Вскоре нашёлся ответ — суходрочка. С этого всё начиналось. Сначала Санька дрочил, а потом как-то само собой думалось — а чё бы не бухнуть А бухнув, он хотел въебаться. А въебавшись, ловил депрес. А словив депрес — дрочил для взгонки и вообще. А подрочив… Короче, ходил по кругу. Наматывать круги Саньке остопиздело. Он прямо твёрдо решил не передергивать. А привык передергивать. Что делать-то, блядь Санька вырубил мобилу и стал монахом. Однушка-келья. В «никитке», то есть — в «хрущевке». Мне кажется, их для того и строили. Неделю Санёк продержался — подушку грыз, отжимался и на турнике хуивертил. Видел сны срамного характера. От безнадёги полез на сайт Vozderganie.com. А там в чатике какой-то мужик написал — дрочил, да, а потом прищепку бельевую на хуягу нацепил, месяц походил с ней и как отрезало. Санька проникся. «Не дрочкой единой жив человек». Так на сайте написано. Прищепку Санька купил на рыночке. В товариках только пластиковые, а это вредно для кожи. Он в таком ключе рассуждал — хорошо, что я не обрезанный, а то бы на залупу пришлось цеплять. Поначалу было больно. И не очень удобно ходить. Зато мочеиспускания радовали. Кайф. Восторг. Свобода. Ничего больше не надо — ни дрочки, ни водки, ни ебучей наркоты. Три недели Санька жил преотлично. Голодно, конечно, но в смысле нравственности хуй доебёшься. А потом он зачем-то пошел в кафе и встретил Злату. С родинкой над губой, как у Синди Кроуфорд. Там мест не было, вот они и оказались за одним столиком. Разговорились, хуё-моё, родство душ. Через четыре свидания дело подошло к обмену жидкостями. Ну, к потрахушкам. А какие потрахушки, если прищепка Завтра должно было это случиться, а сегодня Санька снял прищепку. Снял, и мир утратил прелесть. Это как стержень выдернуть. Была прищепка, был мир вокруг, а щас что за хуйня твориться Короче, пришёл Санька к Злате, выебал её без вдохновения и сразу побежал в душ, чтоб прищепку прицепить. Он думал, что дверь закрыл, а сам не закрыл, потому что Злата замок по пьяни раздолбала. И вот залез Санька в ванну с прищепкой в руке, которую из кармана джинсов вытащил, полюбовался ей и нацепил. Спиной к плитке прижался, глаза закрыл. Руками елозит, за соски себя щиплет. Кайф такой. Охуенно прямо.
Тут, понятно, Злата в полотенце зашла:
— Саша, это что!
— Прищепка.
— Я не понимаю…
Санька думал оправдаться, но вовремя вспомнил сайт Vozderganie com, где про блуд сказано, и решил — да и похуй! Собрал манатки и быстренько свалил, как глухонемой. Щас суженную ждёт. Прищепку Ингой назвал. Год уже с ней ходит. Не пизжу.
Павел Селуков

Источник