Многие запоздали родиться.

 

Многие запоздали родиться. В детстве я часто приходил к отцу в столярный цех, мне там очень нравилось, главным образом люди, работающие там. Я их считал богатырями, почти мифическими персонажами

В детстве я часто приходил к отцу в столярный цех, мне там очень нравилось, главным образом люди, работающие там. Я их считал богатырями, почти мифическими персонажами — один занозы вытаскивал пассатижами, другой любил метнуть топор в коллегу — топор пролетал в миллиметрах над головой и мало кто обращал внимания на подобные шутки. А однажды пожилой столяр смастерил гроб для своей жены, тайной последовательницы «Детки», умершей от переохлаждения. Я подавал старику гвозди и с удивлением смотрел на его слезы. Но больше всех мне нравился Шуня — совершенно отбитый человек, бедовый и тем симпатичный. На спор он садился на табурет, на его могучие плечи клали четыре мешка цемента (50 кг каждый), он вставал, делал десять шагов и садился на другой табурет. Спорил он на пузырек, понятное дело, и всегда выигрывал. А я представлял его с бердышем наперевес, в одной рубахе, рубящим головы совершенно похуй кому. Но в голове его творилось черт знает что, и выпив водки он часто грозил товарищам, что если он врет в чем либо, то готов отсосать у каждого присутствующего. Мне этот термин был незнаком, но мужики, очевидно, боялись исполнения угрозы и они соглашались с любым бредом Шуни, а его было немало. Смерть забрала Шуню банальным способом — бедняга перепил стеклоочистителя.
Что же сгубило его по большому счету Цивилизация.
Рахман Попов

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *