Истории из жизни реальных людей
Пришла я в заповедник на работу сопливым новичком. Стажа работы было без году неделя. Теории в голове, как у дурня фантиков, а из практики — умение кастрировать поросят и лихо делать инъекции на лету (это когда животное бежит мимо, а ты успеваешь воткнуть ему в попенгаген укольчик).
А тут заповедник, разнообразная работа, в том числе и вскрытие трупов диких животных на предмет выяснения причин гибели и исключения фактов браконьерства.
В первую же зиму повезли меня искать и вскрывать труп лося. Сообщили по рации в каком квартале этот труп искать, и ориентиры сообщили типа «мужик сидит и дерево там воооо!». Едем с егерями, зырим по сторонам, труп высматриваем. Охотовед уверенно пальцем тыкает в какую-то сторону и говорит «Там». Я прям поражена его сыскными способностями. Вокруг прерии заснеженные, все бело-серое, там слона бегущего хрен увидишь, не то, что валяющегося в кустах немножечко неживого лося. Подъезжаем к каналу точно, лежит родимый. Я прям в немом восторге, вот как можно что-то в этой белой пелене что-то увидеть Оказывается, все просто, он увидел стаю ворон, кружащуюся над одним местом.
Это был скорее не совсем лось, а половина лося или 3\4 максимум. То, что не лежало в воде, было начисто склевано воронами до белых косточек. Оставшуюся часть надо вскрывать. Это был мой первый лось (подозреваю, что я у лося была первым и последним ветеринаром).
Не, вытянуть егеря, конечно, помогли из канала эту полутушку полувыпотрошеную полузамороженную, а дальше у них началось шоу под названием «поглумись над молоденькой докторшей». С умным и серьезным видом рассказали, что надо все органы достать, выложить рядочком, и шкуру снять, потому как шкурку всенепременно надо сдать для отчета главному лесничему. А я что, знаю их порядки Какала и плакала, но ошкурила ебучего лося. Потом бережно каждый орган вырезала с аккуратностью трансплантолога, разложила по фэн-шую на снегу, каждый рассмотрела по миллиметру по всем правилам патологоанатомического вскрытия, только гистологию не сделала, бо не умела и микроскопа под рукой не пришлось. Пол часа искала желчный пузырь. Егеря, твари глумливые, с серьезным видом заставляли его искать, потому как именно этот пузырь, по их уверениям, имеет важное диагностическое значение. Знаете, как заходятся от холода пальцы, когда в тоненьких перчатках мерзлое мяско жамкаешь А я знаю. Холодно, блядь! С упорством маньяка ищу желчный пузырь, шоб он всрался! Через пол часа моих тщетных поисков, эти пипидастры не выдержали и заржали «Как ты училась в своих институтах, если не знаешь, что у лося нет желчного пузыря». Ага, именно анатомию лося особо тщательно изучала, я ж прям знала, что лоси это мое будущее! Вот так и узнала, что нет у лосей желчных пузырей.
Околевшая, как цуцик, сидела с обидкой в УАЗике и ехала домой. Думала, что унизительнее уже ничего не будет, чем осрамиться анатомической безграмотностью перед толпой мужиков. Хуюшки! Мне еще пришлось главному лесничему объяснять, что надо машину послать за шкурой лося для отчета. И только по его мерзко хихикающей физии поняла, что это тоже было фееричное разводилово. Нахер никому эта шкура в принципе не была нужна. Т.е. корячилась я воронкой кверху на морозе, снимая шкуру, зря.
Если бы мысли были материальны, то все присутствующие там мужики умерли бы смертью лютою, медленно, кастратами, с оторванными конечностями и вывернутые мехом внутрь.
Елена Остудина