Истории из жизни реальных людей
А я вот и не устал в карантине! Или: а я наконец-то провожу время со своими любимыми детьми, чего и вам желаю! Да с чего вообще тут уставать, дома же сидим. И даже: как же вы задолбали со всем этим нытьем, вредная вы женщина!.. Отодвинем пока в сторону мой любимый тезис о пользе нытья, скажу про это в какой-нибудь другой раз.
Но.
Верю ли я, что есть люди, для которых вся эта история с карантином оказалась нежданным подарком, глотком свежего воздуха, кто не устал, а отдохнул Кто набрался сил, выиграл время и вообще
Верю.
Чего бы таким людям не быть.
(в конце концов, и чума в Средневековье не для всех была злом. А если, например, чума унесла твоего жестокого мужа-скотину, и вот ты счастливая богатая вдова)
Но я исхожу из того, что отдохнувший человек всегда великодушен. Великодушен к тем, чьи обстоятельства сложились хуже, чьи ресурсы на нуле, кто мечется взаперти или мечтает выйти в окно от мужа и троих детей.
Великодушен не в том смысле, что бросается всех этих людей поддерживать и помогать, и отпаивать с ложечки (я сама так не делаю, да и бесполезно). А в том смысле, что у отдохнувшего человека в голове достаточно пространства, чтобы сказать «да, вероятно, этим людям нелегко, жаль». Или просто «ишь ты, как оно у других бывает».
Уставший, вымотанный человек не может представить, что кому-то другому тоже может быть плохо, но иначе — это «иначе» просто не влезает в уставшую голову.
А в отдохнувшую вполне.
И когда еще у нас будет такой шанс проявить великодушие, как сейчас. Просто вместо «а я! а я!» сказать «хм, наверное, у вас есть своя правда».
А если мы не обнаруживаем в себе сил выговорить эти слова, зато обнаруживаем острое раздражение — мы, наверное, все-таки очень устали. Просто по-другому. Раздражение часто маскирует тревогу, «разозлиться, чтобы не испугаться» — самое обычное дело.
Или, например, мы еще не выросли.
И находимся в том счастливом периоде своей жизни, когда свежи, полны сил и не устаем ни от бессонных ночей, ни от втаскивания холодильника на седьмой этаж, и карантин тоже кажется нам удивительным приключением. И в целом сил у нас много, так много, что мы чуточку бессмертны.
В этот момент нам в голову тоже с трудом помещается мысль, что другие могут быть какими-то совсем другими. Что они могут хотеть чего-то иного, чем мы, бояться чего-то, что вообще возраст, пол, семейное положение и условия жизни заметно влияют на самоощущение.
Пока мы весело растем, мы не знаем, каково это — когда все тело сводит судорогой от тревоги, от разных тревог, и без таблеток эта тревога не разжимает челюсти.
Мы не знаем, что неопределенность — худшая из пыток.
Нам еще не страшно остаться без работы и без денег.
С детьми в замкнутом пространстве.
И груз ответственности за близких нам тоже не страшен, потому что мы его не знаем телом, головой, плечами.
Как и вынужденной неподвижности больного и немощного человека.
О, это дивное время, когда мы еще не выросли, когда кажется, что боли нет, а если есть, то достаточно выпить таблетку парацетамола и бежать дальше.
А кто не герой, тот плохо старался и просто недостаточно захотел. Или слишком много себя жалел. А нужно было просто брать и делать.
А если вам сейчас хочется сказать «ну вот мне 45, а я так же думаю, я что, еще не вырос» — то, может, и необязательно это говорить.
В общем, я призываю всех, кто отдохнул, кому сейчас прекрасно, осваивать навык великодушия.
Поверьте, он страшно выгодный.
Он полезен в работе, в семье, в отношениях с детьми, в карантине и после. С ним растет наша ценность на рынке труда.
И вообще все хорошее.
А давление, наоборот, снижается. Не обманываю.
Анастасия Рубцова