Истории из жизни реальных людей
В далеком 2011 году, глубокой ночью дали мне вызов: мужчина, 23 года, боль в груди. По приезду обнаружил обычного, ничем не примечательного парня. Говорит, проснулся от боли в центре груди, мать вызвала скорую, накапала корвалола, через пару минут все прошло. Раньше такого не было, вообще по анамнезу ничего примечательного. Надо сказать, что в ту пору кардиографы у нас были только на кардиологических бригадах, а я был на обычной, линейной. Покрутив и повертев его по мере возможностей, я не нашел никаких признаков патологии, для собственного успокоения предложил госпитализацию. Он отказался, собственноручно расписался в карте вызова об отказе (тьфу-тьфу-тьфу), и я со спокойной душой поехал обратно на станцию. Отъехать успел километра на два. Диспетчер по рации требует срочно вернуться на адрес, ибо вызывают опять. Дальнейшее до сих пор помню, как вчера: парень, 5 минут назад улыбающийся и здоровый, лежит бледный, весь в поту, давление 60/0, жалуется на ломящую боль за грудиной, отдающую в спину и левое плечо. Одной рукой по телефону вызываю в помощь кардиологов, другой собираю систему с допамином, делаю венозный доступ. .. В этот момент он останавливается…
В конечном итоге было 2 часа реанимационных мероприятий, сначала в одно лицо, затем вместе с кардиологами, но увы. Вышел с адреса, залез в уазик и кулаком погнул железную переднюю панель. Потом сделал себе ватку с нашатырем, и всю дорогу до подстанции отнюхивался. Накрыло жестко. Накрыло не от смерти, и не от усилий. Я к тому моменту уже тертым калачом был. Накрыло от какой-то нуеправильности происходящего. Ну не должны 23-летние парни умирать от инфарктов. А в том, что это был инфаркт, у меня даже сомнений не было. Я ведь клинику видел. Был потом разбор полетов, мои действия руководство признало верными, и я начал уже подзабывать.
И тут, через 3 месяца после того вызова, на станцию звонят из следственного комитета, и настойчиво просят меня прибыть для беседы. Следователь рассказывает, что сестра погибшего (которой на адресе не было, кстати), написала заявление с обвинением меня в халатности, повлекшей смерть ее брата. Возбуждено уголовное дело, и я теперь подозреваемый. Со слов сестры выходило, что парень умер сразу после того, как я сделал ему «какой-то укол», хотя я к тому моменту успел только катетер в вену установить. Масла в огонь подлила наша областная СМЭ, выдавшая причину смерти: «отравление неизвестным веществом». Дальше были полгода ада. Допросы, перекрестные допросы, очные ставки… Подписка о невыезде. Я реально готовился к тому, что меня посадят. Страшно было. Кроме того, через третьих лиц мне передали, что родственники готовы замять дело за скромную компенсацию в 3 миллиона рублей. А потом пришли результаты патанатомии из федеральной СМЭ, которые подтвердили: парень умер от инфаркта. Причем, инфаркт у него был не первый, нашли микрорубцы разных сроков давности. И, дело сразу заглохло. Меня об этом оповестили по телефону. Вот такая вот вышла история.