Истории из жизни реальных людей
Закат расплывался на горизонте мутной алеющей плёнкой. Она поглубже натянула правый рукав толстовки на левый и сцепила пальцы в замок внутри получившегося «кокона». Обычно это помогало на несколько минут дольше сохранить тепло и не мёрзнуть, но её продолжало знобить, хотя ветер был скорее освежающий, чем холодный.
«Как-то неудачно я оделась для юбилея», мысленно усмехнулась она, «двадцать пять лет, четверть жизни прожила, могла бы и получше подготовиться к празднику».
Погружённая в свои ощущения, девушка не сразу заметила направляющуюся к ней женщину лет пятидесяти. Что за Как вообще она сюда И в таком виде!
Вот уж кто знал толк в эффектных образах! Слегка тронутые сединой волосы были уложены в замысловатую причёску, чёрное вечернее платье сверкало пайетками и струилось по ногам к туфлям на высоком каблуке. Дама определённо ошиблась домами театр в соседнем здании.
Женщина подошла ближе и девушка с удивлением заметила, что вместо небольшого клатча, наиболее уместного для такого наряда, та держит в руках замызганную игрушку маленькую плюшевую панду.
Пока девушка пыталась найти этому хоть какое-то объяснение, женщина обратилась к ней:
Надо же. Знала, что сюда иногда приходят люди, жила в этом доме, но не ожидала кого-то увидеть здесь в это время. Вы позволите присесть
Д… да, конечно, слегка запнувшись и несколько удивлённо произнесла девушка и подвинулась, как бы освобождая место, которого и без того было достаточно.
Женщина села рядом. Вечернее платье и джинсы. Черные лакированные туфли и белые кроссовки на высокой подошве. Некоторое время случайные соседки разглядывали так нелепо соседствующую одежду.
Девушка незаметно для себя вытащила руки из «кокона» и начала перебирать пальцами край свитера. Женщина отрешённо поглаживала панду. Посидев так с минуту, она словно очнулась:
Простите, неловко как вышло, где мои манеры. Меня зовут Ольга, а вас
Девушка грустно усмехнулась:
Меня тоже зовут Ольга.
Надо же, какое интересное совпадение. Знаете, Оленька, а я даже рада ему. Вы замечали, что к тёзкам мы интуитивно относимся чуть с бóльшим доверием и пониманием Теперь я почти уверена, что наша встреча не случайна. Интересно, что за пасьянс решила разложить Судьба. Поможете разобраться Расскажете о себе
Оленька помотала головой из стороны в сторону, привычным жестом сцепила кисти в замок и начала большим пальцем правой руки рисовать круги на левой ладони. Казалось, она погрузилась глубоко внутрь себя.
Ольга помолчала некоторое время и заговорила:
А я, пожалуй, расскажу. Заметила у меня панду Это Дружок, любимая детская игрушка моего сына. Сейчас Вите двадцать семь, а бабушка её подарила ему в пять лет. Почему Дружок Сын очень хотел, чтобы мы завели собаку, но у него с детства была астма и я, конечно же, не разрешала. Панда стала его «щенком» и он брал её с собой во все поездки. Поездок было много. Астматикам очень полезно проводить время на море, и мы с мужем отправляли его туда с бабушкой каждый год на три месяца. Конечно, как только у нас получалось, один раз в две недели мы приезжали к Витюше. Но как же было тяжело с ним расставаться, особенно когда он был ещё маленьким! Каждый раз я обнимала его и плакала, обещала, что скоро приеду, что он даже не успеет соскучиться, что мы встретимся, сыночек мой, сыночка…
Видимо воспоминания растрогали Ольгу: её голос сорвался, в глазах стояли слёзы. Она нежно погладила панду и, улыбнувшись сквозь слёзы, спросила Олю:
А у тебя есть дети
Да, тоже сын, пять лет, автоматически, скорее из вежливости ответила девушка, стиснув челюсть, сдерживая мелкую дрожь. Митя. Дима то есть.
Надо же, как много совпадений, удивлённо покачала головой Ольга, моего мужа зовут Дмитрий. Знал бы он, чем я тут занимаюсь, когда подвозил меня… Но сама я так и не научилась водить машину, поэтому пришлось просить его. Золотой он у меня, что бы я без него делала.
Рот Оленьки отчаянно и некрасиво искривился болью и, словно прорвав до последнего сдерживаемую внутреннюю плотину эмоций, из глаз полились слезы.
Ну что ты, милая, что ты. Не плачь. Хотя… поплачь, поплачь, после этого становится легче. Говорят, слезы лечат. Поплачь.
И девушка плакала. Слёзы текли по бледному лицу, капая на сжатые кулаки. Сколько так прошло времени, никто не считал, но вот всхлипывания начали становиться всё тише и тише, и Ольга осторожно спросила:
Что у тебя случилось, девочка
Оленька еле слышно прошептала:
Мой муж… повесился.
И новая волна рыданий сотрясла её хрупкое тело. Девушка раскачивалась вперед-назад, утробно, как-то по-волчьи, подвывая. Ольга крепко обняла её, словно пыталась разделить на двоих переливающееся через края горе.
Солнце окончательно опустилось за горизонт и звёзды начали по одной проявляться на небе, освещая две женские фигуры.
Наконец Оленька смогла заговорить:
У нас всё было хорошо, правда! Мы не ссорились и не ругались! Жили хорошо, снимали дом, копили на свою квартиру… Я не понимаю… Не понимаю… Вечером он поигрался с Димой, искупал его, а я пошла укладывать. Задремала. Просыпаюсь, Максим сидит за компьютером. Говорю, пошли спать, а он: «Да, сейчас». Ну я и уснула. Утром просыпаюсь, его нигде нет. Я пошла искать, звать. Макс, Максим! Не откликается. В сарай захожу, а там… Там… Я не помню почти ничего, кажется, я кричала… Кажется, соседка прибежала, люди какие-то, всё как в тумане. Все дни как в тумане… Как хоронили, почти не помню… Не хочу помнить.
К концу истории Оля говорила всё тише и тише, как будто не было сил, но теперь её голос почти сорвался на крик:
Почему!!! Я до сих пор не знаю, почему! Ни записки не оставил, ничего! Был человек и нет человека! Я каждый раз думаю, а что, если бы я тогда не уснула, если бы подошла к нему. Как он такое надумал, как! Почему Как, мне с этим жить!! Зачем!!! Не хочу я жить, понимаете, не хочу. Никого не осталось, родители умерли, он умер… Я к нему хочу, к нему, к нему! Я устала.
Девушка начала биться в руках Ольги, и та сильнее прижимала её к себе, гладила по голове и приговаривала:
Ну что ты, девочка, что ты, что ты! Ну куда ты А Митька На кого Митька останется Чужая душа потёмки. Что там такое страшное у него произошло в голове, что смерть показалась выходом Не знаю. Мне бабушка ещё говорила, что есть в сутках время такое, когда черти человека подталкивают к бедам. Видимо, так и с Максимом твоим вышло. Если тебе поможет, думай, что не по своей воле сделал он это… Если поможет… Горе твоё сильное, Оленька, но всё проходит, милая, и это пройдет. А сыночку круглой сиротой делать не надо, не надо прошу тебя. За что ему это всё Разве он заслужил Подумай о нём. Что он у тебя любит, милая
Оля едва слышно стенала и женщина продолжила сама:
А мой вот в детстве любил на велосипеде кататься. И бегать очень любил. Носится, скачет, мы с Димой смеёмся, а бабушка причитает: «Да что ж ты, оглашенный, носишься, разобьёшься, разобьёшься!». А он видишь как, не разбился, а во сне умер. Всю жизнь астмы боялись, лечили, а он от тромба… Тромб оторвался у Витюши моего.
Теперь уже Ольга не могла сдержать слёз:
Тоже хорошо все было. С друзьями вечером футбол посмотрели, утром один друг на работу пошёл, а второй в соседней комнате отдыхал. А Витя… Врачи говорят, быстро всё случилось, не мучился. Может, и не понял сам, что случилось. Сыночек мой… И нас рядом не было. Он же один у нас был, солнышко наше, надежда наша. С девочкой осенью должны были пожениться. Никого после него не осталось. Никого. В девяностые трудно было, мы с Димой на второго не решились, а сейчас поздно. Вот так вот и остались мы одни.
Женщина плакала, прижимала к себе панду, и теперь уже Оленька обнимала ее, не в силах подобрать слова.
Немного успокоившись, Ольга произнесла:
Судьба нас с тобой в один день привела на эту крышу, девочка, судьба. Думаешь, чего я так оделась Мужу сказала, что в театр, а ведь это я на встречу со Смертью вырядилась… Потому что сил моих терпеть боль больше не было. А с тобой говорю, и понимаю, что не одна я такая. И нет ничего горче печали матери, похоронившей сына, но и горе жены не меньше. Видишь, что мы с тобой обе надумали. Раньше срока уйти. А на кого наши Димки останутся, на кого Нельзя нам, девочка, нельзя! Понимаешь
Оленька кусала нижнюю губу и кивала:
Понимаю. Да, понимаю.
Ольга обняла девушку и продолжила:
Пойдем, Оля, пойдем. Как думаешь, понравится твоему Митьке панда А на велосипеде он умеет кататься Ты знаешь, у нас же дача есть. Мы её когда строили, думали, будет где внукам играться. Удобная, просторная, и озеро рядом. А Митька плавать умеет Не умеет Так Дима его научит, он и Витю нашего научил…
Две женщины, дошедшие до края, заглянувшие за него, но, не переступившие черты, тихонько шли к выходу с крыши шестнадцатиэтажки.
И последнее, что услышали звёзды, было:
Поживем, Оленька. Поживём… доченька.