Истории из жизни реальных людей
Обсуждали с друзьями сексуальные, любовные и просто необычные фантазии друг друга. То есть сюжеты, которые мы сами придумали. То есть то, что ты сам себе выдумал, посвятил и нажелал.
Вот моя.
Значит, я звезда. Жанр не определен, но денег жопой жуй. Сама, конечно, не жую брезгую, но специально обученные люди делают это за меня. Красивая, ухоженная, полновата только в сиськах. И встречаюсь, разумеется, с Ди Каприо. Не спрашивайте я его люблю. Но отношения у нас сложные: по Голливуду ходят слухи, что он спит с какими-то молодухами и не хочет на мне жениться. Вечно занят, съемки-хуемки, благотворительности, уссурийских тигров тискает, детей в Африке усыновляет с заядлой периодичностью, на меня, короче, времени нет. Но когда мы видимся, там, конечно, сразу страсть. Он мне: «Ты лучшее, что со мной случалось после Титаника», а я ему: «И я люблю тебя, котеночек!». По выходным к нам ходит Нолан смотрим кинчики с Хабенским. Но, когда долго не видимся, ругаемся, как черти.
И вот минута разлуки. Он в Америке снимается в фильме про изнасилование, а я на Каннах жру холодец, и тут сообщение в Вайбере от Беллучи: «жень, твой то щас целуется с какой-то бабой моня».
Меня в жар! Меня в холод! Я бегу по раскаленному песку на побережье (не знаю, есть ли в Каннах песок, я хочу, что бы был) бегу, конечно же, в замедленной съемке. Волосы назад, полсоска красиво выпадает в камеры журналистов, бриллианты шуршат громче моря.
Бегу, бегу и вбегаю прямо в отельный номер, где остановился МакКонахи. Не спрашивайте я его люблю. Дверь распахивается, и врываюсь к нему в длинном зеленом атласном платье. Не знаю почему, но во всех своих фантазиях я всегда куда-то врываюсь в зеленом атласном платье: на похороны бывших, в кабинет, где награждают Пулитцеровской премией, на свадьбу Укупника (наверняка там весело). И вот врываюсь: слезы, сопли, МакКонахи меня обнимать. Он меня, на самом деле, очень сильно любит, как, конечно же, вы уже поняли. Терпит, ждет, уговаривает бросить Лео и переехать навсегда к нему с собачкой.
— Сколько можно, Жень Я тебя люблю, — целует в шею и обнимает за талию, — слышишь меня И всегда любил! С самого первого курса!
А я не. Я такая грустненьким взглядом лелею Францию с балкона и нежно МакКонахи по ладошке глажу.
— Не могу, родной — отвечаю, — не могу.
И ухожу.
Но МакКонахи целую, конечно, на прощанье. Все-таки он влюблен, как мальчишка.
Конец.
И вот казалось бы фантазия, да. Можно же придумать, что угодно. Можно себе Луну удочерить, можно Вилла Смита встроить в помещение, можно выбрать вечное здоровье, нет, блядь! Она себе захотела парня блядуна и трагедию на Средиземноморском водоеме. Шоб слезы, сопли, треугольники. Ну, не овца ли, да Ну, зачем
А хочется.
Хочется, понимаете Хочется платье, полсоска наружу и любви во Франции.
Остальное заработаем.
Женя Плихина