Истории из жизни реальных людей
На болоте поставил специальный аппарат для ловли рыбы. Три линя, две щуки. А это лес! Ни река, а чахлый водный капилляр — болото. Вообще, по моим наблюдениям там живут цапли. И то ли енот, то ли барсук. Когда они на тебя выбегают с хрустом из леса, то память отказывает. И идентификация. Йокнет как в старой песне дубового гая, это измена. Знаю, что если в енота стрельнуть из огнестельного ружья и промазать, у него тут же — инфаркт. Лежит, глаза-пуговки, не шевелится, пал. Идёшь к нему щупать нитевидный пульс, а он один глаз хитро открывает: ага, блять, повёлся! И дёру в формате краснокнижного сайгака, только меховая жопа неслучившегося моего жабо-манто сверкает. У меня однажды куртка была с воротником из енота, так я таким гоголем ходил будто старший товарищ в клане сопрано. Даже арбузники-ащербайджанцы на меня оборачивались и цоколи языками: ай, арра, цок-цок, банащик хочищьТам на болоте своя жизнь. Помню иду, тихо, крадусь. В лесу тихо надо ходить, иначе всю рыбу распугаешь, а лишней светомузыкой привлечёшь алчных доброхотов. Плюс нечистая. Будешь орать, срать не закапывая, свистеть, впадать в православную прелесть тут же закрутит, завертит, заведет в чертоги. Да так, что с лизой алерт не найдут. Иду, прям по кромке болота, здесь зелёнка, метров пять топь, затем сухостой, а за ним видимо этот самый каппиляр. Смотрю, россыпь гриба. Присаживаюсь, режу. И так вдруг хорошо стало, так здорово. И как я запою на всю чащобу утробным голосом: прощаааай, ноооорфолк. За честь короны мы умрём! Вскочил тот час как оглашенный, иммитируя рифы и запилы, что я не кипелыч что ли. В лесу каждый второй кипелыч. И тут же почувствовал шестым глазом пятой точки, что на меня кто-то смотрит из сгущающейся осенней тьмы. Иногда смотришь на тьму и прям видишь как она сгущается, отвечу! Я опять подкрался, дай позырю чё там, кто. А тут дргыыывщь! Этот кто-то как прыгнет в другую сторону! И поплыл слышу. Прям гребёт, гребёт, гребёт огромными клешнями. Волна по ногам ударила. А затем слышу расправил оперение — ииииинь, взлетел. Щих-щих-щих, мерно машет крылами, только и слышно. И я бежать. Не оглядываясь. Сердце аж из груди. Потому что смотрел один кф по сценарию писателя степана королёва, там из ржачно-кукурузных полей тоже такая хуйня вылетела короновирусная: морда как у кругера, лапки как у клпытомордной летучей мышки, а в анфас как младший панин. И давай пикировать как фоке-вульф. Пока всю школоту из автобуса не переклевала.
Пришёл домой. Седой как тот линь. Хотя линь не седой, а грязно-изумрудный. И давай как в брейкинг бед — варить. Только там ботан-подкаблук был и его подмастерье, чёртов наркоман и истеричка. А я как аль пачино, ой опечатка тэ девять — артист цыганов. Невозмутим. Холоден. Отдаю зловещими флюидами рока по женской линии и верри, верри златоуст.
А потом наступает пятница.
Евгений Березовский