В наше сложное время ковидов и кидалова, когда нельзя верить даже родственникам, случаются чудеса

 

В наше сложное время ковидов и кидалова, когда нельзя верить даже родственникам, случаются чудеса Мы застряли в Карелии, в лесах. Смеркалось. Никогда я столько не звонила по телефону - искали

Мы застряли в Карелии, в лесах. Смеркалось. Никогда я столько не звонила по телефону — искали где переночевать за любые деньги. Переночевать не было нигде и ни за какие. Был выбор: ночевать в машине или ехать всю ночь в Питер. Звонила в основном я своим непонятным голосом. Это вам он понятный и Алёне, которая могла бы сделать это лучше меня. У неё голос располагающий. А у меня он такой, что люди бог знает что начинают думать, а когда они начинают это думать, то вот я бы меня переночевать не пустила, потому что мало ли — вдруг я там содомию устрою и гладильную доску украду Вот Алёна, судя по голосу, свяжет чехольчик для вашей гладильной доски, вздохнёт, читая Бунина и спать ляжет. А я точно нет. Ну и она с первого раза куда-то дозвонилась, куда и выплеснула всё накопившееся о странницах из культурной столицы, которым так кушать хочется, что аж переночевать негде. Оттуда сказали, что у них тоже негде, но если мы готовы проехать стопицот км до деревни Суоми, там есть Лида Ивановна и она нас пустит к себе в избушку. Мы были готовы. Мы ко всему были готовы уже, даже трахнуть и сожрать Бабу Ягу, потому что Питер это хорошо, но смотреть Карелию как-то вот лучше. И мы поехали к Лиде Ивановне, которая топила нам баню. Нам. Баню. Баню Что Серьёзно А так можно было Сразу договорились матом не разговаривать. Отрепетировали. Выходило скомкано и уныло, зато прилично. Потом мы вышли из бани. А до бани мы очень старались ничего не сказать матом, потому что и хозяйка и избушка были охуительными. Охуительными настолько, что так просто нельзя. В избушке был накрыт стол и пахло белыми грибами. И 3 вида домашнего вина. И белая скатерть. И праздничный сервиз с нежными цветочками. И 2 отдельные комнаты. И рыжий гигантский кот чтоб его трогать. И сама Лида Ивановна, с которой мы выпили вина и пошли на улицу петь народные песни. Алёна с ней пела, она умеет, я не позорилась, хотя чувствовала, что сейчас спою. Лида Ивановна, которая пустила двух незнакомых совершенно баб в свой собственный дом. Святой человек. Мы представились, что Алёна учитель русского и литературы, а я писатель из Москвы. Я сказала, что я писатель с неприличными словами, матом прям пишу. Лида Ивановна не растерлась и рассказала анекдот про выставку кур, где победили русские куры, хотя плохо выглядели, а когда им за собой следить — «то ебёмся, то несёмся…» Атмосфера потеплела сразу же.
С утра встал вопрос денег. С одной стороны — такое бесценно. С другой — надо не обидеть. А сколько это может стоить Не важно сколько заплатили. У неё днюха через месяц и новая баня. Мы знаем что в таком случае надо подарить. Как раз будет золотая осень, мы вернёмся не с пустыми руками. Меня уматерили там. В смысле усыновили. Она могла бы быть моей мамой, а она и не против, говорит «давай буду мамой». Дочка у неё недавно умерла, моя ровесница, онкология. Вот и живёт одна в большом этом доме, грибы собирает, варенье варит… В хор местный петь ходит и в церковь. Как моя мама была.
Вот так иногда можно найти приключения. Главное ничего не планировать и не загадывать. Всё само вас найдёт, если ничего не искать.
Вика Самсонова с Alena Chornobay.

 

В наше сложное время ковидов и кидалова, когда нельзя верить даже родственникам, случаются чудеса Мы застряли в Карелии, в лесах. Смеркалось. Никогда я столько не звонила по телефону - искали

В наше сложное время ковидов и кидалова, когда нельзя верить даже родственникам, случаются чудеса Мы застряли в Карелии, в лесах. Смеркалось. Никогда я столько не звонила по телефону - искали

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *