Надо было поесть близ «Кропоткинской»

 

Надо было поесть близ «Кропоткинской» Посмотрел вокруг кроме «Ванили», где некогда собирались губастые девушки больше ничего рядом. Не идти же в «Ваниль».Вдруг увидел кафе, там самообслуживание

Посмотрел вокруг кроме «Ванили», где некогда собирались губастые девушки больше ничего рядом. Не идти же в «Ваниль».Вдруг увидел кафе, там самообслуживание с подносом то что надо. Ибо хочу побыстрей.
Налили мне супу, дали салату. Тетенька за прилавком интересуется: «Что на второе Свиная отбивная Котлеты Рыбка есть в кляре»
И тут я увидел гречку. А рядом с нею поджарка. Такая, с подливой, цвета густого и яркого, подобного цвета был мой любимый школьный портфель.
Я даже слегка задрожал. То была лихорадка ностальгии и предвкушения.
«Гречку! закричал я. Гречку с поджаркой!»
«А подливу»
«Больше! Больше подливы! Лейте, родная, лейте подливу!»
Тетенька улыбнулась, щедро полила мою ненаглядную гречку. Схватил я поднос, забился в угол, чтоб никто не мешал. Убрал телефон. Потому что гречка с подливой это как причаститься, это священный обряд, это метафизическое.
Весь мир я объездил. Ел в Марокко кускус, во Вьетнаме кальмаров, в Корее личинок каких-то, на Сицилии даже вспомнить уже не могу, как оно называлось. Всюду что-то я ел, жадно и много. Но всё это фигня. Всё ничтожно и мелко. Когда есть гречка, поджарка и много подливы.
© Алексей Беляков

 

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *