Осень дрянь.

Рыжая мошенница, подлая лгунья, закадычная подруга со змеиными глазами предателя. Она поднимает меня утром с постели ласковым солнечным лучом, бросает мне под ноги кленовые резные письма, целует паутинкой в губы.
— Живи, детка — хохочет она рябиновой улыбкой.
— Ты молодая, полная сил, вот видишь, как все ловко у тебя выходит А будет еще круче, поверь! Живи детка, и улыбайся почаще. Тебе идет.
Капризная, как все красивые. Она отворачивается от меня, смотрит исподлобья. Кутается в сумерки вечера, щерится шипами поздних роз, прикрывает глаза лиловыми веками туч.
— А чему ты радуешься — пыхает она в лицо едким дымом костра.
— Что у тебя есть Что ты смогла, что сделала, чего добилась Куда идешь, да и зачем. Лягушка, которая пытается взбить масло, вот ты кто. Только в болоте, детка. Все яркое, значимое, важное проходит мимо.
Пренебрежительно бросает мне в лицо свинец неба и попадает прямо в душу.
Проженная портовая шлюха с ножом в чулках и клофелином в корсете. Злая дождем и пьяная ветром.
— Ты никому не нужна, детка. Ты сидишь одна и придумываешь себе работу, чтобы не сойти с ума. Оглянись — ты одна, ты сломанная ветка. Ты сбитый летчик, ты всюду опоздала. Ты бываешь нужна, но не бываешь необходима. Это разница, поверь. Ты бываешь весела, но не бываешь радостна. О тебе можно забыть, от тебя можно потеряться. О тебе можно случайно вспомнить и ты ответишь на ненужный звонок, не побрезгуешь. У тебя старое, истрепанное сердце, лоскутное одеяло вместо души. Утренний туман вместо жизни. Туман рассеется и нет тебя. Да и была ли ты, детка Жить поздно, детка, осталось только напиться. Плесни и мне, лей до краев!
Осень — зеркало. Старое, мутное, со слезшей амальгамой и потрескавшейся резной рамой. Иногда просто опасно заглядывать в него. Иногда необходимо.
Для того, чтобы в одно утро тебя разбудил солнечный луч…
Люба Орехова

Источник