Ночью мы с Фокой оказались на кладбище (по производственным делам).

Бурое небо на кончиках серых елей, похожих, на восставшие тени. Снег упругой плёнкой: талый и снова закостеневший.
Я мечтательно глазел по сторонам. Фока вместе с начальником участка с фонариками рылись в подсобном контейнере. У стен двора были навалены друг на друга или стояли в рядок надгробные плиты. Некоторые пустые, некоторые уже с готовыми надписями.
— Какое бы ты хотел надгробие, когда помрёшь спросил я у Фоки.
— Не волнует, — ответил Фока, — пусть мой труп выбросят в помойку.
— Давай без этого, — говорю. Представь, тебе поставили условие. Ты обязан выбрать себе надгробие. О каком бы ты мечтал
Фока мечтательно поднял глаза к жёлтому фонарю, что болтался над двориком. Так же мечтательно, как я.
— Круглое! сказал он. Шар!
— У нас тут есть такое, — буднично сказал начальник участка.
И он повёл нас за двор, где через несколько линий находилась могила с надгробием в виде шара. Просто гранитный шар, на макушке снежная шапка. Будто голова торчит из земли.
Фока засиял от счастья. Я тоже был доволен.
Нам многого не нужно, чтобы быть довольными. Вот что я вам скажу.

А я хочу вот такую плиту. Сфоткал на еврейском кладбище. Евреи разбираются в надгробиях.

Зур Звездочёт

Источник