ДЕКАДАНС.

«Полнолуния на Хэллоуин очень редки в этом столетии их будет только шесть, но в этом году полнолуние также будет голубым — явление, которое происходит, когда в одном календарном месяце есть две полные луны.»
Они прожили душа в душу, рука в руке, глаза в глаза бесчисленные дни и лунные и безлунные ночи.
Проросли друг в друга сущностями, мыслями, привычками и желаниями.
Притерлись за многие годы, как серебряные ложки старинного сервиза в коробке с бархатной обивкой.
Научились комфортно молчать длинными осенними вечерами.
Он молча прикрывал ее плечи пледом за секунду до того, как ей становилось зябко. Она, не говоря ни слова, приносила чашку его любимого имбирного с вафелькой, когда в его голове только-только зарождалась мысль о чае.
Слова в этом доме звучали неважным фоном. Зачем, если есть тепло глаз, нежность прикосновений, цветы просто так, новый свитер, потому что завтра похолодает, завтрак на столе на исходе последних мгновений сна, брусчатка незнакомых городов под ногами и невозможность наслаждаться прекрасным в одиночку, без возможности разделить это прекрасное на двоих.
Страсти подутихли, стушевались, разрисовались винтажными полупрозрачными морозными узорами.
Это в двадцать они могли жить только на любви и воде.
Это в двадцать он мог выскочить из дома весь в обломках входной двери, яростно наговорив в ошарашенные, распахнутые навстречу его неистовству глаза нагромождение глупых нелепостей.
Выскочить надолго — на несколько минут или часов.
А потом отогревать ее мертвенно-холодные руки, шептать чувственные глупости в позеленевшие глаза, учить заново складывать непослушные звуки в слова, сшивать нежностью царапины на сердце.
А потом она будет растирать аптечной мазью его спину, бормоча из ниоткуда возникающие латинские названия травок вперемежку с паучьими лапками, печенью нетопыря и глазами тритона, зная, что составчик по этому рецепту поставил бы его на ноги с полтычка.
Конечно, объясняла это себе последствиями стресса — двадцать первый век все-таки на дворе, какие могут быть нетопыри, тритоны и травки на латыни — привиделось.
Ну и совпадения, конечно. Очень удобное понятие. Совпадениями можно было объяснить что угодно.
Совпадение то, что, обидев ее, он спотыкался на ровном месте, тянул спину, получал по голове от гопника, причем неожиданно для самого гопника.
Случайность то, что два персонажа, поучаствовавшие в гибеле их бизнеса, закончили плачевно — один спился, второй был объявлен в международный розыск по делу, не имевшую к ним никакого отношения.
Они были убежденными материалистами. Не верили ни во что потустороннее — мистику, оборотней, привидений и прочих ведьм. Отрицали порчу и сглаз, не умели определять завистников по глазам или ауре.
Может это и к лучшему.
Если бы она узнала поганцев, вредящих не себе, детям, снесла бы полпланеты, не умея сдерживать и контролировать свою силу, которую не признавала.
Со временем он научился стреноживать рвущий внутренности гнев, она — игнорировать его внезапные вспышки, позволяя ему самому выкручиваться из болезненно закрученной ситуации.
Нельзя сказать, что их не посещали мысли порвать. Порвать все в клочья, разнести в щепки, превратить в пепел. Но эти мысли не успевали даже укорениться, как панически рвались нити, перехватывало дыхание и всплывало в памяти, что человек без воздуха может протянуть максимум пять минут. А в одиночку, без вросшего в тело и душу человека дышать было немыслимо.
Беспокоили только дни и ночи вокруг полного, развалившегося на пол ночного неба месяца, когда изменяется эмоциональный фон человека — уровень его восприятия и способы оценки происходящего. Патологические состояния в это время, как правило, тоже обостряются.
В его офисе никогда не планировали ничего жизненно важного на дни до и после полнолуния. И если он возникал пред ясные очи сотрудников, они замирали, как мыши под плинтусом.
К счастью, была возможность сорвать удавку-галстук, напялить кожанку, шлем с волчьим хвостом и наматывать километры областных дорог на колеса мотоцикла.
Скорость, замешаная на одиночестве и приправленная свободой, выдувала всю ересь из его головы.
Она же пристрастилась к прыжкам с парашютом.
Ощущение полета, свободы и несколько минут пронзительного одиночества подпитывали ее силой и энергией на весь лунный месяц.
Аналогичный результат, но разные методы его достижения.
Он, истерически, до рвоты, боящийся высоты, мчался на аэродром к моменту ее приземления.
Психовал, пинал в бешенстве камни, каждый раз клялся себе, что на этот раз точно запретит ей это сумасшествие, но забывал об этом, увидев, как она бежит ему навстречу, не касаясь земли.
А ночью они виновато расползались на края широкой кровати.
В окно спальни смотрел круглый лик равнодушной Луны.
Посреди кровати, расположившись по-хозяйски, дремала лунная дорожка.
Полнолунные сны были невозможно реальны и нереально предательски чувственны.
Ее руки, связанные обрывком пеньковой веревки и примотанные к столбу, нестерпимо болят. Льющийся к небу седой дым смазывает черты лица. Она хохочет в перепуганные лица людей, медленно отступающих от разгорающегося костра.
Коты, ее коты, один за другим теряют свои жизни, защищая ее от невыносимого жара. К счастью, это не последние их жизни, но все равно она проклинает косную толпу и режиссеров этого гнусного действа.
Наконец она чувствует яростные рывки веревки и прикосновения клыков к тонкой коже.
Огромный волк, шипя от боли в обгоревших лапах, помогает спрыгнуть на тлеющую землю, и уносит ее в сторону темнеющего вдали мрачного леса.
Воздух в чистенькой избушке настоян на аромате целительных трав, в котле булькает снадобье по рецепту из бабушкиной неподъемной книги.
Ожоги на ногах ее спасителя, ее оборотня, спящего, укрывшись одеялом с головой, почти зажили.
Сейчас она задует свечу, откинет закрывающие лицо волосы, напоит его отваром и, скинув длинное платье, юркнет к нему под одеяло.
Полнолунные сны были нереально реальны, заканчивались на сладостном пике, поэтому, проснувшись, они виновато прятали друг от друга прозрачно-томные глаза и спешили сбежать из дому.
В последнее полнолуние в окно лесной избушки заглянул голубоватый диск.
В головах, лежащих на одной подушке, звучал вкрадчивый голос, доходчиво объясняющий неразумным, что друг без друга ведьме и оборотню не жить. И если наяву они срочно не займутся поисками, не окажутся рядом, не смогут дышать одним воздухом, не признают свою сущность и не примут силу, дремлющую в них, то погибнут оба.
Воздух вокруг стоящей в темном углу массивной кровати начал светлеть.
Он вынырнул из сна с судорожно сжатыми веками и для пущей надежности — с прижатыми к глазам ладонями.
Через мгновение она взвилась в кровати с истерическим криком «Нет!»
Почти растворившаяся в утренней синеве неба Луна равнодушно пожала плечами. Глупые люди, настолько боятся ранить любимого мнимым предательством, что не могут осознать, что видят друг друга в одном сне на двоих.
Минимум раз месяц Луна изображала из себя киномеханика и все напрасно.
Бестолочи…
В этот день все шло через пень колоду. Ему срочно пришлось ехать в офис на незапланированные переговоры.
Привычная переводчица заболела, из агенства прислали пресную девицу с зализанными жидкими волосами, не украшающими бледное до синевы круглое лицо без намека на косметику.
Бестолковая и медлительная, похоже, она плохо ориентировалась в обоих языках, которыми жонглировала не лучшим образом.
Зато периодически переходила на латынь, не обращая внимания на обескураженные лица.
Ему было не понятно — матерится девица или читает заклинания по изгнагию бесов.
Можно ли на латыни материться, он не знал, но непонятным образом монотонный бубнеж серой мыши его успокаивал. Только этим можно было объяснить то, что он досидел до конца переговоров и ни разу не выбросил странную девицу из окна офисного центра.
Закончив переговоры без потерь, успев даже попрощаться, он рванул по коридорам, на ходу срывая галстук и одновременно пытаясь дозвониться.
Всегда был уверен, что если он рядом в момент касания ею земли, то ничего страшного произойти не может.
Она его успокоила. Вылет самолета задерживался. Она была в предвкушении полета под опекой всходившей полной Луны.
Она отключила телефон, улыбнулась. Пообещала себе, что этот прыжок будет последним.
С каждым разом приземление было все более жестким, и уж очень сильно он переживал. Хватит. Не стоит испытывать судьбу.
Действительно, этот прыжок стал последним.
Парашют не раскрылся.
Что Как Почему
Это было уже неважно.
Последнее, что он видел, это как маленькая точка оторвалась от самолета, казалось, застывшего в сумеречном небе.
Он успевал.
Дорога была знакома, скорость запредельна.
Он успевал.
На последнем повороте обгоняющая его мощная машина опасно вильнула и прижала мотоцикл к обочине.
На бешеной скорости его вынесло с дороги.
Угасающим сознаниям двух людей в качестве прощального подарка были подарены последние минуты сна, недосмотренного прошлой ночью.
Наконец они смогли узнать, с кем делили бесконечные жаркие полнолунные сны.
И только равнодушная Луна, заполонившая своим ликом ночное небо, знала, в которой из будущих жизней они встретятся вновь.
Девица с бледным до синевы круглым лицом уверенно вела мощную машину прочь от места катастроф.
Ее мысли звучали в унисон с лунной рапсодией, заполнившей салон автомобиля:
«Странные люди. Перед ними открывались такие перспективы, а они, умирая, радуются тому, что даже во сне не предали свою любовь.
Хотя сюжет не лишен флера романтичности.
Надо кому-нибудь подсунуть идейку. Может получиться нечто изящное»
И. Телешева

Источник