Истории из жизни реальных людей
Мы с мамой едем в гости к бабушке и дедушке, мне 5 лет. Фирменным поездом «Россия» мы едем из Москвы до Иркутска, это чуть больше 5 суток в пути в то время. Нам очень повезло с билетами, у нас вагон СВ, шикарное двухместное купе. А вот все остальные пассажиры нашего роскошного вагона иностранные туристы.
Среди них четверо мужчин — негров, (ну о-о-очень чернокожие парни, такие, как кирзОвые сапоги), старушка-англичанка, невероятно яркая и блестящая женщина в сари и ее спутник в белой чалме из Индии. Детей в вагоне кроме меня нет. Скука страшная.
Чтобы я не приставала к людям, мама решила меня припугнуть. Рассказала, что негры у себя на родине едят тех людей, которые им мешают.
После такой истории я старалась неграм на глаза не попадаться.
Зато мы мило «чирикали» со старушкой-англичанкой, каждая на своем языке, но были черезвычайно довольны общением.
За едой мама ходила в вагон-ресторан (понятно, что летом 5 суток никакие продуктовые запасы не хранятся). Уходя, меня закрывала в купе или (по моей просьбе) оставляла играть в коридоре, закрывая пустое купе.
Шли 4 сутки нашего путешествия, мама уходит за обедом, я остаюсь играть в коридоре.
И тут из купе в коридор вагона выходят двое негров и направляются ко мне (идут из одного конца вагона в другой, я просто у них на пути).
Понимаю, что меня сейчас есть будут, надо прятаться. А куда Мое купе закрыто, мамы нет.
Старушка-англичанка уже пообедала, закрылась и спит в своем купе (она всегда днем спала).
Бочком двигаюсь к купе проводника, по пути соображая, что при проводнике они меня есть не будут и я тихонько в уголочке пережду, пока минует опасность.
Я вжалась в угол между коридором и купе проводника, дверь купе приоткрыта и мне видно, как проводник, представительный, седоватый дядька, читает газету.
И мне повезло. Почти.
Негр, шедший первым, проходит мимо, не обращая на меня внимания. А второй, поровнявшись со мной, останавливается, наклоняется, я вижу ослепительно белые зубы на черном-черном лице, и на ломаном русском спрашивает :»Ты, что Боишься».
Я закрываю глаза и ухожу в глубокий обморок.
Дальнейшее со слов мамы.
Вернувшись в наш вагон, она застает ужасную картину.
Я бледная, и на вид не очень-то живая, лежу в купе проводника, он в панике, но пытается откачивать меня нашатырем, периодически обтирая мне виски влажным полотенцем.
Рядом два несчастных, посеревших от ужаса негра, разом забыли все, что знали по-русски, лопочут что-то на своем и очень нервничают.
Мама испугалась тоже. Врача в поезде нет, ближайшая станция не скоро, едем уже по Сибири. Ребенок умирает.
Я очухалась и с воем :»Мама, меня хотели съесть!» вцепилась в ее руку.
Остаток пути (больше суток) я была идеальным ребенком, но маму из вида старалась не терять.