Истории из жизни реальных людей
Люди, зачем-то желающие мне личного счастья через непременно мученические алгоритмы. А я ведь не люблю фильм «Пила» и «Хостел». Любую часть.
-Полечка, скоро Крещение, — вкрадчиво говорят они голосом елейным. — Окунись в прорубь у монастыря пресвятого Такого-то, но чтобы обязательно в лютый мороз, пургу и почти голенькая. И сразу у тебя все в жизни наладится. Замуж выйдешь, деточек народишь. Штук пять.
И по голове меня гладят, гладят.
А я, пытаясь увернуться от их карательного милосердия, думаю, как это интересно развесистый цистит и отмороженные почки вдруг спровоцируют небывалую доселе репродукцию среди меня.
Я в уггах то не очень уверенно климатически себя чувствую. А тут внезапное закаливание до обморока. Где логика
И вообще, очень сложный у вас фейсконтроль до духовной чистоты. В ваших рядах принято в святые брать исключительно после сдирания кожи. В пионеры — куда проще было, мама рассказывала.
Не пойду.
-Ну, ладно-ладно, — не унимаются дружинники-благотворители. — Тогда хотя бы к Матронушке сходи, она таких, как ты — болезных оптом привечает, направление задаёт, судьбу устраивает. Сходи, поклонись, свечку поставь, попроси.
И замуж выйдешь, деточек народишь. Штук пять.
И брошюрки разные, тематические мне в руки пихают.
— Спасибо, — говорю, — Хороший совет, полезный. Только меня даже на кассе в супермаркете продавцы с трудом понимаю. Все норовят пробить по штрих-коду не то, что я в корзинку складывала. Ни по весу, ни по содержанию.
Я, допустим, о зелёном яблоке думала, а они внезапно брютом пикают. Два раза.
А вы мне сейчас посредника подсовываете. Да по таким важным вопросам, когда все на кону. Вы что, в детстве в глухой телефон не играли
Ну явно же вместе зеленоглазого исполина, любящего меня до невозможности, доброго и щедрого мне по счет-фактуре такое сборище качеств в одном условном мужчине выдадут, что не один психиатр потом не разгребет.
И жить я с ним стану где-нибудь среди пингвинов. Это в лучшем случае. Плюс красивым он будет как Боря Моисеев на пике формы.
Так что и не уговаривайте, я свои таланты знаю. В плацебо надо верить. Не пойду.
— Ну, ты хотя бы тогда как-то по смиреннее себя вела, что ли. Женщине пристало быть покладистой и скромной. Ты ж копытом бьешь будто иноходец. А девичья кроткость завсегда мужчину привлекает.
Вот где надо — смолчала, глаза потупила — и все.
Замуж вышла, деточек народила. Штук пять.
Говорят добрые люди, с горохом захлапывая за собой дверь.
— Идите-ка вы с миром, самаритяне, — на выдохе считаю до десяти я. — Мимикрия — не мой конек, я женщина честная. А то западет на меня сдуру один из вас, сам себе нимбом подсвечивающий, и будем мы до скончания века, скрипя зубами, друг другу причинять счастье.
Мандалы на досуге раскрашивать и бисером плести, чтобы не самозастрелиться обоюдно. А у меня мелкая моторика плохо развита.
Я только крупную лопату уверенно в руках держу.
И число «пять» уже заранее не люблю.
Странненькие должны кучковаться строго по кастам, не смешиваясь.
Где-то же и мой орк нецелованный ходит. Может и дождусь, не ломая себя.
Полина Иголкина