Истории из жизни реальных людей
рявкнул пожилой мужчина с грубым, испитым лицом, влетая в небольшой трейлер и громко хлопая дверью. Двое других мужчин, сидящих внутри, оторвались от своих занятий, переглянулись и пересели за квадратный столик, привинченный к стене трейлера. — Успокойся, Билл, — мягко попытался воззвать к разуму кричащего один из них, высокий, худощавый. Его доброе, отчасти простодушное лицо осветила улыбка, но влетевший в трейлер Билл её, казалось, не заметил.
— Том прав, — кивнул второй, водружая сползшие на нос очки в металлической оправе и возвращаясь к штопанью носка, натянутого на руку. Он поднял голову и посмотрел на покрасневшего Билла, который копался в холодильнике. Билл, ну в самом деле. Перестань вести себя, как шизик.
— Это я-то шизик, Берт спросил он, когда откупорил бутылку дешевого пива и сделал жадный глоток. Отдышавшись, Билл устало плюхнулся на скрипящий бамбуковый стул и вытянул ноги вперед. Я не шизик. Мне просто это всё надоело.
Том, отложив газету, подошел к товарищу и ласково похлопал того по плечу. Затем, вытащив из кармана платок, осторожно, почти по-отечески, вытер краешком еле заметное белое пятнышко рядом с ухом. Билл, мотнув головой, грустно рассмеялся.
— Ох, Том. Ты словно моя матушка, мир её праху.
— Что плохого в заботе спросил Том, возвращаясь за стол. Он внимательно посмотрел на Билла и кивнул. Рассказывай. Что случилось Чего ты так орешь И почему ты схватил пиво Берта, если ненавидишь его
— Ох, черт. Прости, — снова рассмеялся Билл, подвигая бутылку к ехидно поджавшему губы Берту. Не сразу и заметил, что на вкус, как ирландская моча.
— Меня кусать незачем, — парировал Берт, делая глоток пива. Том, сходивший к холодильнику, вытащил наружу две бутылки, одну из которых поставил перед Биллом. Мы не виноваты в том, что с тобой там случилось.
— Ты даже не знаешь, что случилось, — буркнул Билл. С легким «чпок» он открыл пиво и ловким броском швырнул пробку в раковину, вызвав осуждающий взгляд Тома. Билл вздохнул и нехотя добавил. Выброшу потом, не смотри так.
— Как, «так»
— Так жалобно. Как Мэри Суонттон, узревшая набухший гульфик старейшины Хэла, — ответил Билл и покачал головой. Надоела эта клоунада, парни.
— У нас нет другого выбора. У Берта ломит кости от холода, а глаза дальше метра не видят, меня ни на одну работу не берут, вот и приходится клоунским искусством зарабатывать на жизнь, — кивнув, произнес Том.
— Нет, Том. Ты не понимаешь, — подавшись вперед, буркнул Билл. В метро я ехал в двух местах от забавного пацаненка. Он орал, требуя у отца конфетку, а тот залипал в мобильник, с приклеенной улыбкой говоря с кем-то важным.
— И ты угостил мальца конфеткой уточнил Берт, откладывая носок и иголку. Он сконфуженно рассмеялся, когда увидел, что пришил этот самый злополучный носок к рукаву своей клетчатой рубашки. Остальные тоже рассмеялись, услышав следующие слова Берта. Как это получилось, парни Ума не приложу. Ладно, угостил-то мальца конфетой или нет
— Угостил, — кивнул Билл. Подошел, конфету протянул, а тот как заорет! Аж посинел, бедняга. Папаша его сразу телефон отложил и на меня с кулаками. «Чего ты к сыну моему лезешь, сраный клоун. А ну вали отседова, сраный псих»! Я сконфузился, в сторонку отошел, конфетку эту в руках держу, а этот олух орет еще сильнее, да ногами стучит по сиденью. А люди, что рядом сидели, на меня косятся, словно я этого пацаненка за ноги да об стену.
— Осуждающе, — подсказал Том.
— Во, именно. Осуждающе так смотрят, прямо в душу глазенками своими. Ну я и психанул, выскочил из вагона на ближайшей остановке, да в туалет. Грим смыл и обратно уже так поехал, как нормальный. Разве ботинки только клоуна выдавали, — буркнул Билл, смотря на свои оранжевые ботинки сорок седьмого размера.
— И чего тебя так малец-то взбесил Подумаешь, — пожал плечами Берт. Не все дети клоунов любят
— Да ненавидят нашего брата, Берт, — горячо зашептал Билл. Работаем за копейки, кривляемся, водой холодной рожи друг другу поливаем. И никому! Никому не делаем ничего плохого! А эти Фильмов своих насмотрятся, где какой-нибудь маньяк в клоуна одетый людей почем зря режет, и всех клоунов такими считают. Я вот смех дарить хотел! Радость! А меня пугаются, словно я Джек Попрыгун натуральный. Барышня еще эта
— Барышня приосанился Том, но тут же сконфуженно покраснел.
— Барышня, — съязвил Билл. Хозяйка этого детского сада, куда я ездил днем. Всего делов-то, праздник провести, пару фокусов показать, да пуделя из шарика скрутить. Ан нет.
— Оскорбили с пониманием произнес Берт.
— Как сказать, дружище. Не словами. Нет. Взглядом, жестами, — Билл сделал очередной глоток пива. Я все честь по чести. Конфетку мятную съел, чтоб изо рта не воняло. Глаза закапал, чтобы красноты от недосыпа не было. Побрызгался одеколоном, значит. И на высоте все провел. Детвора довольна, Патрик, злодей мелкий, на мне повис и не отпускает. Пришлось ему еще одного пуделя крутить и три конфеты отдать. А потом барышня эта Деньги отдает, а сама нос аж воротит. Губы сухие свои поджала и, чтоб мне лопнуть, если вру, отшатнулась, когда я случайно её руки коснулся. Я-то извинился сразу, воспитанный же, а она знаешь что Руку салфеткой пахучей сразу протирать, словно я зараза какая.
— Ты и есть зараза, — кивнул Том. Как мы тебя с Бертом еще терпим.
— Ох иди ты в песье гузно! ругнулся Билл, но затем, покачав головой, рассмеялся. Знаю, эмоции все это. Кто-то вон на биржах деньги из воздуха создает, а я вот радость детишкам несу. Но смотрят, почему-то, как на пса шелудивого. Только не мы, Том, клоуны. А эти все Людишки на улице, что нас боятся и презирают.
— Знаю, — проворчал Берт. Но если не мы, то кто Они
— Нет, конечно. Они клоуны в другом, дружище. Каждый раз их в метро и на улице вижу. Один заискивающе кривляется, когда с боссом по телефону говорит, а потом злобу свою на ребенке срывает, — ответил Билл. Другая на меня свысока смотрит, а в банке такой же, как она лебезит, шутки шутит и в ротик заглядывает. А все из-за чего, Берт
— Из-за денег, — откликнулся Том.
— Из-за денег, проблем, черт-те чего еще. Каждый же свою работу делает, — отмахнулся Билл. Так чего теперь, каждого ненавидеть за это Я, в отличие от них, домой приду, поворчу немного, пиво выпью, книжку почитаю и спать. А эти Хорошо если просто поорут, а потом спать лягут. Так нет же. Кто-то вон жен своих мордует, кто-то детей стращает, а утром с фальшивой улыбочкой снова на работу идет. Только в отличие от них, мы смеемся, когда нам хочется, а не когда надо. Все мы клоуны, так чего тогда нас не любить
— Все мы клоуны, — кивнул Том.
— Все мы клоуны, — тихо буркнул Берт. Он на миг задумался, а потом добавил. Но лучше я таким клоуном буду, чем те, про кого ты рассказал. Пусть уж мои кривляния радость приносят и улыбки. А ежели кто поморщится пускай. Я забуду на следующий день.
— А я вот боюсь, что когда-нибудь не смогу забыть, — ответил Билл. Он хлопнул ладонью по столу и улыбнулся. Ну, ворчуны, ладно. Партейку в покер
— Это всегда можно. А деньги-то у тебя есть моментально оживился Берт. Билл, положив на стол несколько грязных, помятых банкнот, многозначительно хмыкнул.
— Тогда раздавай, — велел Том, убирая газету в сторону. Клоун.
В небольшом, стареньком трейлере горел свет. И если бы кто-то, проходя мимо, заглянул в окно, то увидел бы трех смеющихся старичков, играющих в карты. Старичков без масок, без белого грима на лицах и смеющихся просто так. Потому что хочется, а не потому что надо.
Гектор Шульц