Недавно я и пять моих однокурсниц решили отправиться в ночной клуб

 

Недавно я и пять моих однокурсниц решили отправиться в ночной клуб Не в простой ночной клуб, а в модное место, где по причине дешевого бухла веселятся преимущественно старшеклассники и студенты

Не в простой ночной клуб, а в модное место, где по причине дешевого бухла веселятся преимущественно старшеклассники и студенты первых курсов, то есть люди от двухтысячного и выше года рождения, то есть школота, мелочь, люди, отобравшие у нас юность, но не отобравшие страсть. Я нарядился так: черные брюки, серебристая рубашка со сверкучими пуговицами, бусы на шею и кольца на пальцы — шик. На ногах, правда, чудовищные говнодавы, потому что тепло и удобно, да и кто смотрит на ноги в ночном клубе. «Все девки мои», — как бы думал я и ехал до клуба сначала на трамвае, потом на МЦК, потом на метро и немного пешком.
Опоздал. Однокурсницы уже неистовствовали в танце, я искал вход.

— Где здесь клуб такой-то — как бы спросил я.

— Там, дедушка, где очередь, — как бы ответил мне молодой человек.

Встал в очередь, закурил, проверил в порядке ли шкалик водки, который я предусмотрительно поместил в ботинок (хороши говнодавы). Секьюрити проверил паспорт, измерил температуру — я был как лед, пропустил. Три секунды мялся я перед дверью, размышляя о том, надо ли оно мне это или лучше развернуться и сначала пешком, потом на метро, потом на МЦК, на трамвае — и на диван разгадывать сканворды. Но, в конце концов, мне почти 26, то есть почти 30, а я ни разу толком не плясал. Я боюсь людей младше меня, не понимаю их, а надо бы понимать. Надо уже молодиться, гнаться за временем, быть в тренде, быть «трушным», узнавать новое. В общем, вошел, твердя для уверенности модные слова: Кул! Лол! Кек!.

Протиснулся сквозь толпу, повесил пуховик на вешалку, размялся. Увидел вдалеке своих. Однокурсницы иронично пританцовывали, изредка посматривая по сторонам. Глаза их, как и мои, были полны ужаса. Нырнул, доплыл до них, встал в круг. Потихоньку начал танцевать мизинцами, потом подключились остальные пальцы, корпус начал покачиваться. Ногой — топ-топ. Другой — топ-топ. Руки болтаются. Музыка бьёт, ничего не слышно, хочется плакать. Никак не получалось танцевать нормально, как молодые люди вокруг, всё только с каким-то прищуром, с полуулыбочкой, мол, это не я танцую, кек.

Через три минуты устали, вышли покурить.

— Эх, зря я зашла в вареничную перед этим!

— А с чем вареники были

— С картошкой, с капустой!

— Не хотите водки У меня бутылка в ботинке!

Так разговаривают у клубов люди, родившиеся в девяностые.

Вернулись внутрь, отчаялись вконец, танцевали до утра. Иногда включали Бритни Спирс или там Бьёнсе, или Майкла Джексона, изредка звучали композиции Валерия Меладзе, Дмитрия Маликова и Леонида Агутина. Это была наша музыка, музыка до Моргенштерна и Тик-Тока, музыка до киберфеминизма и фразы «я не в ресурсе». Это напоминало школьную дискотеку, и мы, как взбесившиеся училки-надзирательницы, отплясывали страстно, как в последний раз. Школота смотрела с восхищением, все стремились к нам в кружок, и мы одобрительно, по-отечески, всех пускали. Так соединились два поколения, между которыми бездна. Миллениалы (мы) слились в безумном танце с зумерами (они), музыка нас связала, нас не догонят, только небо, только ветер, только старость впереди.

Утром ехал домой на метро, МЦК и трамвае, зубрил новые слова:

ВАЙБ — ну как бы атмосфера, ореол, ощущение. «У тебя вайб Анатолия Вассермана», «словили общий вайб», «мрачный вайб».

МУД — ну, тут понятно. «У меня не тот муд сейчас», «зарядись моим мудом», «если мой муд изменится, я отведаю этих свежих французских булочек».

ФЭНСИ — круто, классно, превосходно. «Пойдем в фэнси Пятерочку, эта Пятерочка не фэнси».

БИГСПУН — человек, который обнимает, засыпая.

 

ЛИТЛСПУН — человек, которого обнимают, засыпая.

Если на первом ТИНДЕРДЕЙТЕ (свидании) вас спрашивают Бигспун вы или Литлспун, это еще не повод кричать о помощи и убегать, размахивая руками.

ЙЕП, ЙАС, ЯС — да.

— Ты любишь меня

— Йеп!

— Выходи за меня!

— Йас!

КРИНЖ — испанский стыд. «Этот текст достаточно кринжовый», «Ну ты кринжанул, конечно», «как-то это кринжевато».

КРАШ — тот, в кого вы втрескались/влюбились по уши.

— Ты мой краш!

— Ах так! Вот тебе поджопник!

РОФЛ — истеричный смех. «Я так рофлю от этой шутки ахаха», «Мы чиллили, флексили, рофлили, потом нам было кринжово».

ЧИЛЛИТЬ — отдыхать.

ФЛЕКСИТЬ — выпендриваться, хвастаться. «Нафлексившись вдоволь, он сел в бричку и ливнулся прочь».

ЛИВНУТЬСЯ — от английского leave — покидать.

Чувствуя себя топчиком и вери хат, я доехал до дома. Уже рассвело, последние зимние дни, скоро весна, лето, скоро и пенсия. «Страшно, очень страшно. Мы не знаем, что это такое, если б мы знали, что это такое, мы не знаем, что это такое», — как сказала одна женщина в репортаже о нашествии снежных блох в Тульской области.

Максим Жегалин

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *