Истории из жизни реальных людей
Не по-человечески как-то.
Хочется стать на табуретку и, поправив голубой парик Мальвины, сказать что-то правильное, душевное.
Чтобы женщина в бигуди и красивом фартуке с рисунком развратной женщины на секунду замерла с ножом над головой селёдки.
И вспомнила, как она бежала по зимней дороге в тяжёлой цигейковой шубе и белых валеночках за большим мужчиной с грустной спиной и кричала: «Папа! Папа! Не уходи!»
А снег не знал и падал! А снег совершенно ничего не знал и падал! Земля была прекрасна. Прекрасна и чиста.
Чтобы у мужчины, стоящего на балконе с сигаретой и одетого в трусы и пуховик, подпрыгивающего от холода на одной ноге, т.к. на другой носок дырявый, услышавшего эти слова перед глазами возник троллейбус номер пять. В котором он ехал таким же днём только 20 лет назад.
И он был молод, счастлив и полон надежд. И девочка Зина сидела перед ним на два сидения. И видно было как снежинки тают на её крепких розовых бёдрах /зачеркнуто/ длинных ресницах.
И нужно было подойти и сказать. Но дверь открылась и она вышла. А её место занял пьяненький дядька с кособокой елкой.
И он отвернулся к обледеневшему окну и написал горячим пальцем «дура»
Или чтобы неприятная соседка старая грымза с шестого этажа, вечно вызывающая полицию по поводу и без повода, ненавидящая собак, кошек и вообще все, кроме телевизора и чайного гриба, включила телевизор, а он не работает. 31 декабря, а он не работает.
Стала лихорадочно нажимать на все кнопки — тишина!
Она вскочила бы, побежала к тонометру, вытащила батарейки, с лупой пыталась бы вставить их в пульт, но нет! Ничего!
Неприятная, липкая тишина окутала бы её, как пуховый платок.
И в 11 часов вечера она встала бы и шаркая тапочками, вышла из квартиры.
И робко подошла бы к квартире соседей, к которым вызывала полицию всего три раза: на их новоселье, юбилей и как раз какой-то Новый год.
И позвонила /черт. Не забудь связать это все с твоей речью!!/
Дверь открыла бы хозяйка — крупная румяная Ольга. «В таком возрасте такое откровенное платье! Стыдоба!»- автоматически подумала Клавдия Петровна. Но сдержалась и попросила : «может, ваш супруг, посмотрит что там такое»
И вот через час, когда она сидела, не касаясь пола ногами, на странном барном стуле в семье Курикиных («фамилия какая неприятная!» — хотела подумать она, но сдержалась) и смотрела как все эти незнакомые люди кричат, пьют шампанское, жгут и едят бумагу, а я, стоя где-то на табуретке говорю душевные слова, вот тут и она бы спрыгнула со стула, подошла бы к этой Ольге и сказала: «с Новым годом! Желаю всех благ! Веселитесь тут. А я пошла»
И пошла. И легла и спала крепко. И ничего ей не мешало: ни музыка, ни крики, ни фейерверки.
И снилось бы ей, как она бежит босиком по цветущему полю и туман поднимется над речкой. И птицы поют свои утренние песни. И от росы ноги совсем мокрые. И грязные. Но это неважно.
Вот какой силы слова я хотела бы сказать.
Но не скажу: не умею.
Просто хочу сказать всем вам спасибо. Виртуальный мир бывает гораздо ярче, интересней, добрее и отзывчивее, чем реальный. Спасибо, что вы тут были. И, надеюсь, будете.
Желаю вам всего традиционного: счастья, здоровья, любви. И денег. Чего уж там.
И чтобы мечты появлялись и сбывались.
А я — норм. Это и есть итого этого года.
Nataliya Drovose