Истории из жизни реальных людей
Тогда он был ещё Ефим, Фима.
А мне было лет 16 и я летела с мамой отдыхать.
Тут надо напомнить, что у меня нормальная еврейская мама, руководитель хора в синагоге. Еврейская мама лучше знает, когда ты голодный и когда замёрз.
Моя мама отлично знала, что ребёнок совершенно не может летать. Блюёт. Неизбежно. Неминуемо. Блюёт! Всегда! Поэтому сразу у стюардессы брали кило блёвпакетов и сообщали громко всем о том, что ребёнок будет блевать, простите. Ребёнок будет! — Держи пакеты и приступай! Ты точно будешь. Мне ли не знать! Ой-ой, озохен вэй мы взлетаем, держи, держи пакет!!! — Ну мааам… БУУУУУЭЭЭЭЭЭ!!!
И в этот (в тот) раз Ефим Шифрин летел с нами и с какими-то ещё очень модными мужиками. И это был не просто самолёт, а аэробус, такая хрень, где есть столик и человек 6 сидят за ним лицом к лицу.
Я перестала жить. Натурально. У меня уже даже выросло что-то типа сисек и интереса к мужчинам в дорогих костюмах.
Я ждала маминого сольного выступления и своего позора.
И когда мама сказала мне «так, сейчас я попрошу у стюардессы дополнительные блёв пакеты», я так сжала её руку, как может сжать руку КМС по водному поло, практически до перелома сжала и сказала: — «Я НЕ БУДУ БЛЕВАТЬ, ЯСНО!»
И так на неё посмотрела, что она больше вовсе не разговаривала, только натужно улыбалась. И я тоже улыбалась. Всем мужчинам по очереди, особенно Фиме Шифрину.
И я не блевала.
Никогда больше я не блевала ни в каком транспорте.
Спасибо советским артистам!
Вика Самсонова