Истории из жизни реальных людей
Зрелость — фотогеничный возраст. Ты просто задремал, а с тебя уже пишут портрет.
Сегодня впервые забрал с собой из почтового ящика бесплатную газету, которую раньше выбрасывал. Значит, вот так ты и приходишь, старость.
Раньше мне снилось, как я бегаю по ромашковому лугу за девушками, теперь — как снимаю «Сталкер» с Тарковским.
Смотрел «Содержанки». Перематывал эротические сцены, чтобы поскорее узнать развязку детективного сюжета.
Проделал путь от Геракла до Гераклита. Все краны текут, слесари не меняются.
Процент содержания буддизма в крови увеличился. После сорока по-юношески любить жизнь неприлично. Это неуважение к собственным потерям.
Вдруг перестаешь спорить. Вокруг слишком много разных мнений, а жизнь коротка. Можно не успеть нажить убеждений.
По памяти все чаще пробегают мурашки.
Только сейчас начинаешь понимать цену времени, которое лежит на твоей ладони вытекшим желтком с картины Дали.
Ты все карабкался, и карабкался, и карабкался, и лишь теперь осознал, что твой Эверест был три горы назад.
Ждал беса в ребро. Но пришёл только камень в почку.
По осени замечаешь, что опавшие не листья, а мы.
На моей тарелке — большой шматок жизни с тонкими прожилками счастья.
Из-за метафизики в голосе меня критикует старый друг. «Что-то ты мне не нравишься, старичок. Пора тебе заводить любовницу». Я только недавно шнурки научился завязывать, какая любовница.
Судьба последнее время стала слишком навязчивой. Скалы крошатся, как рафинад. Джо Фрейзер проводит последние дни в хосписе, Мухамед Али не может удержать карандаш.
Узнал, что ожидание пахнет валокордином.
Господи, помоги мне, я потерял даже те ответы, которые когда-то нашёл. Так я нынче молюсь.
Мы — настоящие до семи и после семидесяти с перерывом на взрослость.
Олег Батлук