Истории из жизни реальных людей
То никого не узнает, то впадает в детство и разговаривает с давно умершей сестрой. Сиделки от нее бежали как от огня. Хоть бабушка и была не в своем уме, поговорить она любила. Всю жизнь ее занимало потустороннее, и даже когда прошлое и настоящее переплелось в ее голове, она продолжала делать предсказания. И все бы ничего, только предсказывала она только плохое. Одной сиделке сказала, что мама ее лежит под автобусом, а он проезжает по скрученным артрозам ногам. Быстрее этой сиделки убежала лишь та, которой бабуля сказала, что прямо сейчас ее муж занимается любовью с ее сестрой. Наверное, она очень убедительна в этих предсказаниях, все-таки в прошлом была поэтессей.
Эту же сиделку бабуле никак не удавалось довести до слез. Сначала она подробно расспросила ее о каждом члене семьи, а потом придумывала, какая бы напасть могла с ними приключиться. Но не отрубленная нога отца, не воткнутая в глаз сына ручка, не испугали Аделину. Она лишь улыбалась и подавала новую пилюлю. За такую стойкость пришлось зарплату поднимать.
Бабуля не всегда прибывает в грезах. Иногда она возвращается к нам и рассказывает истории. Ее фантазия так сильна, что никогда не поймешь где правда, а где вымысел. Например, она обожает рассказывать, как ее бабка задушила фашиста. Но эта история постоянно меняется, то на месте фашиста оказывается коммунист, то гестаповец, а один раз вместо него был поп. Но рассказывать она умеет. Слушаешь ее и как будто перед тобою открывается другой мир. И только когда она замолкает, понимаешь, что все это выдумки.
Аделина позвонила мне прямо на совещании. Я сбрасывал раз десять. А потом она прислала сообщение: «с бабулей что-то не так». Если железная Аделина говорит, что с бабулей что-то неладное, значит дело серьезное. Я извинился и поспешил домой.
Аделина встретила меня на пороге. Она теребила полотенце, то скручивая его в тугой жгут, то сминая в натруженных руках. Стоило к ней подойти, как она схватила меня за руку и потащила в глубь дома.
— Что случилось — спросил я, пытаясь отдышаться.
— Сами увидите, — и распахнула передо мною дверь в комнату бабули.
Она сидела у окна и рассматривала себя в маленьком зеркальце, как всегда чистенькая и ухоженная. В отличие от других бабушек от нее не пахло лекарствами, а легкими нотками дорогих духов. Увидев нас в отражении, она опустила зеркало и улыбнулась.
— У этой бабки хорошие зубы, не правда ли — спросила она и тихонько засмеялась.
Аделина наклонилась ко мне и прошептала.
— Похоже она окончательно поехала, — и повысив голос спросила у бабули. — Как вас зовут Кто вы
— В прошлой жизни меня звали Аарой, я была любовницей бога. Зубы правда были не такими хорошими, — и она вновь улыбнулась зеркалу.
Я прошептал Аделине.
— Вы дали ей те пилюли — та кивнула. — Я попробую достучаться до нее. Если не получится, придется вызывать психушку.
Аделина кивнула и оставила нас,
— Итак кто вы И куда вы дели мою бабулю — спросил я с улыбкой.
Один доктор психических наук сказал, что когда старые люди впадают в маразм, лучше им подыграть и аккуратно выяснить как сильно шарики заехали за ролики.
— Кто я, это я уже сказала. Бабули вашей нет, осталась только я.
В свои восемьдесят лет у бабушки была идеальная осанка, она всегда вздергивала подбородок, как важная персона. Сейчас же плечи ее поникли, и она откинулась на спинку стула, будто устала после долгой дороги.
— Я не буду тянуть. У этой женщины нет ни одного места, которое бы не болело. Молодой человек, принесите-ка мне нож, и я уберусь к черту из этой развалины.
Я оторопел. Как бы не было плохо бабуле, она никогда не заикалась о самоубийстве. Она скорее бы сама напала на старушку смерть, нежели позволила бы забрать себя. Она говорила, что в её голове слишком много потрясающих историй, чтобы уходить так рано.
— Молодой человек, вы уснули Я попросила нож и побыстрее. Не хочу и минуты оставаться в этом дряхлом теле. Самое худшее это старики и младенцы. Но первых хоть убить легче.
— Бабушка, это уже не смешно. Что ты такое говоришь
— Я не твоя бабушка, сынок. После того, как я попала в это тело, твоя бабушка перестала существовать.
— Твоя любовь к выдумкам переходит все границы. Я звоню доктору.
— И что он сделает Запрет твою любимую бабулю вместе с психами и превратит в маленького ежика Этого и ее прекрасные зубы не выдержат. Знаем. Бывали. Давай поступим так. Я расскажу тебе историю. Если ты поверишь, дашь мне нож. А если нет, я отправлюсь к твоему доктору.
Я присел на кровать. Это уже больше походило на бабулю. Она отпила из стакана, немного подумала и начала рассказ.
— Ты спрашивал кто я. Так вот, я не знаю. Я не помню своего настоящего имени, как и не помню первого тела. Самое раннее мое воспоминание о девочке лет пятнадцати. Она сидит на кровати и слушает крики родителей. Я не помню, о чем они спорили. Просто крики становились все ближе и ближе. Мне становится страшно. Я встаю на подоконник и шагаю вперед.
Это самое раннее воспоминание. Когда я очнулась в новом теле, я подумала, что мне дали второй шанс. Это было самое любимое из моих тел. Девушка лет семнадцати очень красивая, стройная, подвижная. И зубы все на месте, не то что у последней.
В новом мире я освоилась быстро, наверное, он походил на мой настоящий мир. Вот только с друзьями девушки возникли проблемы. У меня остались ее воспоминания. Но все же я была не она. Ее друзья недоумевали, почему это она так переменилась. Раньше ей нравились театры, а теперь шумные вечеринки и коктейли. Университет меня тоже не заинтересовал, и я его бросила. Так постепенно отвалились и друзья. Но ничего, я подружилась с новыми. Это была прекрасная жизнь. Я любила, страдала, мечтала и дожила до старости. Увидела внуков и правнуков. И спокойно уснула, хваля бога за то, что он подарил мне второй шанс.
Старушка горько усмехнулась.
— Хотела бы я, чтобы на этом все закончилось. Знаешь, что самое замечательное может твоя бабуля Умереть. У истории всегда должен быть конец. Наказание злодеев, подведение итогов и точка на последней строке. Этого у меня нет. Я умираю и вновь просыпаюсь. Я никогда не закрою глаз и не погружусь в прохладный сон. Ты бы знал, как я устала от света. Но ладно, меня куда-то понесло.
Когда я оказалась в новом теле в чуждом для меня месте, где летали по небу машины, а люди были наполовину роботами, я подумала, что меня настигла кара. Это же что, придётся начинать свою жизнь заново Куда-то идти, что-то строить и погружаться в этот новый для меня мир. Сил у меня на это не было.
Я тогда была верующей. И подумала, что совершала какую-то ужасную ошибку, и теперь за это воздается. Я решила прожить эту жизнь, как можно праведней, чтобы наконец уснуть и не видеть сны. На меня упала первая же летающая машина. Видимо у судьбы тоже есть чувство юмора.
Жить правильно мне никак не удавалось. Меня постоянно что-нибудь да убивало. То шальная пуля, то какой-то придурок. Но наконец я попала в средневековье, ушла в монастырь и прожила лет до тридцати молясь каждый день. Ну этого то точно должно хватить, подумала я. Умерла от холеры и очнулась в теле младенца.
Самое худшее, это попасть в тело ребенка. Представляешь, сознание которому не одна сотня лет заперто в маленьком тельце и пускает слюни. Ни книг, ни сериалов, даже поговорить нельзя. А самое мерзкое это безвкусная еда, которой пичкают младенцев. Родители обычно замечают, что с ребенком творится что-то неладное. Однажды меня отдали церкви, чтобы поп изгнал из меня дьявола. Но вместо этого он меня случайно утопил. Спасибо ему за это большое.
Когда я поняла, что это не промысел божий, а просто какой-то сбой во вселенной, я пустилась во все тяжкие. Меняла тела как перчатки. Если оказывалась в какой-нибудь страшиле, тут же ее убивала. Про детей и старух вообще молчу. Кем я только не побывала! Преступницей, воровкой и убийцей, святой и королевой, любовницей и людоедкой. Я сгорала на костре, мною заряжали пушки, я вела за собою войска и захватывала замки, а потом меня расплющивало о землю реактивной ракетой. Я побывала на луне и марсе, летала в бескрайнем космосе, пыталась выйти на связь с внеземной цивилизацией. В общем, веселилась как могла.
За все эти годы я поняла одну вещь. После смерти я вселяюсь только в женские тела. За всю жизнь мне так ни разу и не довелось побывать мужчиной. Чаще всего это подростки, но бывают и старики и дети. Когда я вселяюсь в их разум, они перестают существовать. Остаются лишь воспоминания. В последнее время, мне лень их читать. Все равно там одно и тоже: обида, затаенная ненависть, неразделенная любовь. Скука.
В последнее время все навевает скуку. Надеюсь, что однажды я окажусь в теле той девчонки, которая вышла из окна. Возможно, она первое мое тело. Настоящая я.
Бабуля замерла, устремив взгляд в окно. Глаза ее остекленели, будто она пыталась вызвать образ той девочки.
— Значит, ты убиваешь людей, только потому что тебе не нравится их тела А как же друзья, родственники. Как ты можешь отнимать у них дорогого им человека, он же им нужен!
Старушка хмыкнула.
— А мне они нет. Для меня это всего лишь еще одни люди, лица и имена которых я не запомню. Да и зачем стараться Я живу слишком долго, чтобы всех помнить.
— А как же твои внуки
Глаза ее будто наполнились слезами. Но нет это всего лишь игра света.
— Я кого-то любила. Но их лица давно утонули в тумане.
— Но ты помнишь лицо той девочки Той, которая была первой
— Да, ее я помню. У нее были черные длинные волосы и большие глаза. Она вечно плакала, — старушка взглянула на меня. В этих глазах я увидел мудрость веков и боль, которую не выразить словами.
— У меня пересохло в горле и трещит голова так, будто мои нейроны устроили атомную войну. Так ты принесешь мне нож
Я вздрогнул. Бабуля явно не в себе, раз такое рассказывает. Нужно звонить доктору, пусть пришлет своих парней с уколами.
Я кивнул ей и вышел в другую комнату, поплотнее прикрыв дверь, чтобы она не услышала разговора с доктором.
Доктор меня обнадежил, что пара уколов и бабуля вновь вспомнит, кто она такая. Он приедет минут через пять. А пока его ждем, я должен и дальше убалтывать бабулю.
— Все ножи грязные. Сейчас Аделина… — слова так и не слетели с моих губ. Я подбежал к распахнутому настеж окну и, перегнувшись через подоконник, выглянул на улицу.
Она лежала на асфальте, раскинув руки, будто птица, что разучилась летать. Вокруг нее собрались люди и таращились вверх, щуря глаза. Я тоже поднял глаза к небу. Мне казалось, что там среди облаков я увижу черноволосую девушку-подростка. Она смотрит вниз и смеется над нами, подбирая новое тело с крепкими зубами.
pusha123