Папа бы заценил!

..Как хорошо учится анатомия, когда дома никого нет:

«Как на лЯмина криброза
Поселился Криста гали.
Впереди — форамен цэкум,
Сзади — ос сфеноидале»…

…Внезапный стук в дверь оторвал меня от изучения черепа и я пошла открывать дверь.
На пороге стояла теть Надя, молодая незамужняя соседка.

Буду честна: это сейчас, с позиции моего сегодняшнего возраста, она кажется мне молодой — на тот момент ей было около 33-35 лет. Мне, тогдашней семнадцатилетней, она казалась.. ну, если не старой, то слегка пожилой женщиной. Пожившей, пожилой – в моем понятии это было равнозначно.

– Ляль, а папа дома
– Не, в экспедиции. Послезавтра будет.
Теть Надя расстроилась.
– Ты представляешь, из моей розетки на кухне несет трупом. Мне кажется, там кто-то сдох. Я так надеялась, что папа дома и посмотрит…

Розетка Ха, легкотня! Зачем нам папа, теть Надь
И я предложила:
– А давайте я посмотрю
Она с сомнением покачала головой:
– Там ток. И сдох кто-то.

Но я была настроена решительно, и мы пошли к тете Наде.

Она отключила электроэнергию и вышла из кухни, зажимая нос.
Пахло и в самом деле не жасмином, но отступать было некуда.
Вооружившись отверткой, я сняла розетку и посветила фонариком в смердящее жерло: среди проводов, покрытых пылью и оттого мохнатых, виднелась мышиная мордашка.

– Тут мышь. Сейчас достану.

Я подцепила ее двумя отвертками за голову и потянула на себя.
Но поскольку бедный грызун не первый день как окончил жизнь на электрическом одре, то успел слегка подразложиться и я вытянула только часть головы. Голова шмякнулась на пол у моих ног и завоняла пуще прежнего.

«Как на лЯмина криброза
Поселился Криста гали.
Впереди — форамен цэкум,
Сзади — ос сфеноидале…», – вспомнилось мне описание костей черепа.

Однако тушку надо было достать, и я принесла из своей квартиры большой хирургический пинцет: благодаря наличию зубчиков на конце им легко удерживать ткани.

В квартире теть Нади нещадно воняло: к откровенному запаху гниющей органики присоединился запах туалетного дезодоранта с запахом кофе.
Смесь, скажу я вам, получилась тошнотворная. Подумалось, что просто трупы воняют приятнее, чем трупы с кофейной отдушкой.

Но, видать, теть Надя считала иначе, потому что совершенно спокойно расположилась позади меня и даже пританцовывала от нетерпения. И даже дышала обеими дырочками носа.

Я ухватила тельце мыши покрепче и аккуратно потянула: расчлененка вовсе не входила в мои планы, но полной сохранности тельца обещать было трудно.
Бережно держа пинцет с серо-бурой массой на останках хребта, я гордо развернулась к теть Наде:

– О-ля-ля!

Вы думаете, она обрадовалась и поблагодарила меня
Или вы думаете, эта женщина упала без чувств
Если вы так думаете, вы глубоко заблуждаетесь!

Эта женщина завопила дурным голосом какое-то непотребство и, схватившись обеими руками за подол своей широкой юбки, резко подняла ее вверх, закрыв лицо вместе с головой.

Вы также заблуждаетесь, если думаете, что на ней были советские рейтузы образца девяностых или красивое сексапильные белье, привезенное из Китая.

На теть Наде не было ничего.
Ну, или почти ничего, если не считать богатое убранство ее тела, куда мне по аналогии захотелось приткнуть мышь и уйти учить анатомию.

Конечно, я этого не сделала. Свободной рукой я аккуратно опустила ее юбку обратно и сказала:

– Папа бы заценил: он великий гурмэ и эстет. Но я не папа и даже не мама, теть Надь. Поэтому вот Вам Ваша мышь и – если что — зовите.

Лейла Рахматова

Источник