ИКРА ИЗ КАБАЧКОВ

 

ИКРА ИЗ КАБАЧКОВ В дворовых разговорах к слову – икра – надо было добавлять еще и ее название. А как же Нельзя же спутать икру из синеньких, занимавшую безоговорочное первое место с неведомой

В дворовых разговорах к слову – икра – надо было добавлять еще и ее название. А как же Нельзя же спутать икру из синеньких, занимавшую безоговорочное первое место с неведомой почти никому икрой черной или надоевшей всем красной икрой. Красную брали в гастрономе «Темп» от безысходности – гости придут, а закуси нет. Во-первых, дорого – пятьдесят пять рублей за баночку, во-вторых непривычно и, честно говоря, невкусно. А еще и масло коровье подавай. Разорение.
Правда, до икры магазинной под кличкой – баклажанная – никто во дворе не унижался. Хоть и стоила всего три тридцать за поллитровую банку. Но цвета была неприличного, да и привыкли хозяйки сами икру из синих творить.
За всем этим кабачковая икра не котировалась вовсе. Ну, не уважали ее хозяйки. А зря!
Не знали люди своего счастья. Аж до тех пор, пока не приехала из Великомихайловки к тете Риве родственница. Не то тетя, не то двоюродная бабушка… Давно дело было, кто упомнит.
Приехала эта самая тетя – пусть будет так! – и ее сразу за стол усадили. Как и положено в нормальной одесской семье. Разносолы поставили: перцы фаршированные, шейка, красную икру открыли, разорились. Так тетя эта поковырялась вилкой в шейке – представляете – и икру требует.
Ей почти русским языком говорят:
— Да вот же она, тетя Лея! – и на красную икру показывают. А она, недоразвитая, какбачковую требует.
Дядя Петя, простая душа, вообще удивился:
— А что это
Не дипломат, ох, не дипломат.
Впрочем, у Ривы тоже ничего не вышло. Начала, было, заливать насчет, что не сезон, что в другой раз…
Но тетя не вняла и потребовала вести ее сейчас же и немедленно туда, где кабачками торгуют. А дяде Пете лень было везти ее аж на Привоз – тоже мне пуриц! – так он отвел тетю на улицу покойной Розы Люксембург, в полуподвал, где овощами торговали. Вы бы видели те овощи. Их даже такой шлимазл, как Межбижер не берет. А тетя, как набросилась. И кабачки огромные, как мадам Берсон взяла, и помидоры, замурзанные, как она же. Лук, чеснок пополам с мусором., пару перцев из совхоза «Позор Украины»… Набила авоську и дяде Пете сует – неси, мол. А тому это, как серпом, сами знаете куда. Увидят соседи – прощай репутация. С ним после этого даже алкаш Жора пить не станет, да что Жора – Межбижера перед ним на партию в домино брать будут!
Но что делать Взял дядя Петя авоську и попер быстрым шагом домой. А тетя-то не успевает.
— Стой! – орет.
А голос у ней, как у товарища Комбайнерова, когда на партсобрании империалистов клеймит.
Короче, нарвался дядя Петя на торжественную встречу у ворот. Все, как на подбор. И мадам Берсон, и тетя Маруся с «подругами» Симой и Аней, и тетя Бетя, и сама тетя Рива, уже авансом несчастная.
Дядя Петя быстренько прошмыгнул в парадную, тетя за ним, а Риве куда деваться Вот и дали ей, простите за рифму, оторваться. Такое услышала, что даже хуже того, что в характеристиках отъезжающих много поздней писали.
И поняла тетя Рива, что погубила ее тетя Лия окончательно. Тем более, что угрожали соседи, что придут хором трескать удивительное яство, что тетушка сготовит. И улыбались при этом ехидно.
А тете все эти мучения до одного места. Она на кухне царит. Помидоры отмыла, перцы обрезала до целой части, лук- пошинковала, чеснок очистила и мелко порезала и за кабачки взялась. Шкуру срезала и давай кабачки на кубики крошить.
Дядя Петя от таких дел ушел газету читать, а чтоб его храп не мешал трудовому процессу еще и двери закрыл.
Хорошо тете Лее – никто не мешает. Вот она и творит.
Разогрела казан, туда постного масла немного и лук. Стоит, деревянной ложкой помешивает. Аж до тех пор, пока лук не порозовел. Тогда и кабачки туда высыпала. А как они сок пустили, огонь уменьшила, крышкой казан закрыла и за помидоры с перцами взялась. Перво-наперво их кипятком обдала, ну, чтоб шкурка-кожура легко снималась, а потом и пошинковала мелко-мелко.
Жарко стала. Вот и открыла тетя Лея окно. А запах себе и полез во двор, ему пограничники не нужны. Принюхались люди, уловили, озадачились. Инсинуации – Герцен знает, что это за слово – как-то сразу прекратились. Тетя Аня даже вспомнила, что тете Риве рубль должна.
А тем временем варево в казане поспело. Сняла тетя крышку и шинкованные помидоры с перцами туда. Посолила, перемешала, поперчила, перемешала… И… Ей Богу, от себя отрываю – насыпала туда три ложки – чайных! – сахара. Оставалась самая малость. Почти икру в миску переложить и мять, мять, мять давилкой для пюре.
Вроде все. Устала тетя. Ну и прилегла на диванчик отдохнуть. А дверь-то не прикрыла! Вот окончательный запах и до дяди Пети донесся. Манящий, нестерпимый.
Кинулся дядя Петя в кухню. А тут и соседи подоспели. На дегустацию. Дегустируют, хвалят…
Проснулась тетя Лея, захотела икру отведать. Тот случай. Съели соседи все. Так что, придется ей назавтра опять икру готовить.

 

Александр Бирштейн

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *