Истории из жизни реальных людей
Маша смотрела, как молча и сосредоточено мама лишает их дом приобретённого уюта и думала о том, что она ожидала любой реакции: от восторга и до насмешек, но «тварь» это слишком даже для мамы.
Вернее так мог сказать кто угодно, но не мама.
Неужели за то, что она попыталась сделать что-то, что было важно для неё и неважно для матери, ее можно звать тварью.
Машину маму можно было обвинять во многих грехах, но никогда девушка не слышала от матери оскорблений.
Маша смотрела, как мама сбросила на пол подушки, вот сдернула со стола скатерть, вот пакует посуду из серванта и все молча.
Очередь дошла и до картин.
Картину с морем мать спокойно подняла с пола и кинула в коробку, а вот ту где была изображена девушка, мать взяла в руки так, как будто это была грязная половая тряпка, взяла брезгливо и с явным отвращением.
«тварь»- сказала мама и разрыдалась.
Маша видела плачущей свою маму лишь однажды, когда маленькой Маше вырезали аппендицит.
Прорыдавшись и выбросив картину с девушкой в помойное ведро, мама сказала: «ну, ты поняла, что тварь это не тебе было, но раз уж ты все это разворошила, тогда слушай».
А дальше мама рассказала историю своего детства.
Маша всегда знала, что детство её матери было трудным, но без подробностей.
Несколько раз в детстве она пыталась задавать вопросы о своих бабушке и дедушке, об отце, но мама обычно переводила тему и разговор затухал сам собой.
«Я родилась в большой и красивой квартире.
В той квартире были очень высокие потолки, на которых была старинная лепнина. Наверное, первое, что я помню в своей жизни, это лепнина на потолке. Какие-то изогнутые веточки с продолговатыми листьями. Ещё в той квартире были большие окна со старыми деревянными рамами. Окна выходили на дорогу, по которой ездили трамваи и за которой был сквер. В сквере постоянно гуляли люди с собаками и моим любимым развлечением было забраться на окно и смотреть на собак. Мама и папа, смеясь называли окно в детской «Динин телевизор». Программа передач в «Динином телевизоре» разнообразием не отличалась. Шла одна и та же передача: вот идут куда-то люди, вот едет трамвай, а вот старушка с пуделем. Трамвай везёт куда-то людей, а старушку тащит куда-то чёрный пудель. То, что кудрявая собака называется пудель, сказал папа и пообещал, что когда я стану старушкой, он подарит мне пуделя, потому что у каждой старушки должен быть свой пудель. Я просила папу подарить мне пуделя раньше, чем я стану старушкой, но папа кружа меня по комнате сказал : «прости Дина, но на раннего пуделя и не надейся, потому что пуделей продают только старушкам, а нам с тобой не продадут, потому что я точно не старушка, ты малышка, а мама наша юная красавица! Так что подожди лет 60 . А пока давай я буду твоим пуделем, я ведь тоже кудрявый и чёрный. Мама неси веревочку сейчас мы сделаем из неё поводок и Дина меня будет прогуливать в сквере в ожидании старости и пуделя».
Мама от этих слов очень смеялась и обнимала нас с папой.
У нас была очень счастливая семья.
Папа много работал, но когда он приходил, то всегда дома был праздник — папа любил и умел шутить.
А со мной всегда была мама: красивая и нежная девочка.
Да-да, совсем ещё девочка — мама родила меня в восемнадцать.
К ним часто приходили друзья, а вот родственников у нас не было, вернее у меня была бабушка Раиса и все.
Иногда папа с мамой собирали два огромных рюкзака, папину гитару и уезжали куда-то на несколько дней. Папа на прощанье говорил, что они едут учиться у птиц летать. Я очень просила взять меня с собой, но папа говорил, что тот, кто и на земле умудряется сдирать коленки в кровь, летать не готов. Но они с мамой обязательно научатся летать, а потом и меня научат. Я немного дулась, но целовала родителей на прощанье и они уходили к птицам, а я оставалась с бабушкой Раисой.
Мы гуляли, читали сказки, готовили всякие вкусности и кормили уличных котов.
Бабушка Раиса очень меня любила и баловала, поэтому время без родителей проходило незаметно. Потом приезжали родители и опять смех и веселье.
Так проходило мое детство.
Я пошла в первый класс.
Девочкой я была умненькой и школа мне легко давалась.
Папа все так же много работал, я уже конечно понимала, где он работает — папа мой был учителем, в той же школе, куда пошла учиться и я, только преподавал он историю старшим классам.
Мама тоже вышла на работу, она была переводчиком.
А со мной после школы сидела бабушка Раиса, ей было удобно, она жила в соседнем подъезде.
В школе у меня появились подружки, но лучшими друзьями я считала маму и бабушку Раису.
Мама с папой все так же периодически уезжали.
Учиться у птиц летать.
Так было и той осенью.
Мама с папой уехали пару дней назад и вот-вот должны были вернуться, а мы с бабушкой Раисой пекли блины.
Прозвенел дверной звонок.
«О летуны наши вернулись, а мы и не успели блины напечь. Ох, как жаль, Внучка открой дверь»- сказала бабушка Раиса.
Я побежала открывать дверь.
У меня было столько новостей для папы и мамы. Я хотела быстрее рассказать им про то, что старушка с пуделем уже два дня не гуляют, что бабушка Раиса научила меня готовить «форшмак», что я упала в лужу вчера.
Я открыла дверь, собираясь кинуться на руки к папе, но за дверью были не папа с мамой, за дверью была тварь….
Ксения Полежаева
1ч.