СОСКУЧИЛСЯ

За бывшим столом Архата Евсеевича сидит новичок. Коротко стриженый парень лет двадцати пяти при галстуке и с бейджем смотрит в неновый монитор. Внимательно, словно хочет найти там что-то важное — рецепт выплаты ипотеки за три года или просто истину. В последней инстанции.

Небось, ленту фейсбука листает.

Галстук завязан кривовато, а так — образец офисного хомячка с дипломом. Иногда новичок шумно сглатывает, будто потрясенный цифрами продаж. Кадык его поршнем взлетает к подбородку и падает обратно.

Скорее всего, парня мучает жажда.

— Добрый день! Рад приветствовать вас в нашей корпорации! Мы представляем эксклюзивные услуги в области спасения души. Вам что-нибудь подсказать — Паренёк, не напрягаясь, выдал заученный скрипт и уставился на Архата Евсеевича. В глазах у него маленькая зарплата, лёгкое похмелье и тоска по женской ласке.

— А как же! — тяжело, в три приёма устраивается на стуле для посетителей Архат Евсеевич. С его грубых ботинок на пол сыплются комки земли. — Смотрю, ремонт сделали А мебель та же. Даже монитор пожлобились заменить.

В голове паренька что-то не сложилось. Недощелкнуло. Он мучительно морщится. Потом перебирает подходящие фразы в уме. Молчать-то нельзя — штраф.

— Чем могу помочь — выдавливает он из себя.

— Зашёл вот, ностальгия… — неопределенно отвечает посетитель. — Раньше не было, а тут ка-а-ак навалилась.

— Могу предложить вам несколько позиций из нашего каталога! — вырулив на взлётную полосу в голове, оживляется паренёк. — Покаяние. Отпущение грехов. Просветление третьего уровня. Возможны варианты. Рассрочка на два года и кредит от нашего партнёра. Со страхованием жизни по льготной ставке!

Архат Евсеевич тяжело вздыхает.
— Я же говорю — ностальгия, молодой человек. Чего мне каяться И так всё хорошо.

Менеджер смотрит на него с ненавистью зря распинающегося зазывалы. Зарплату и недостаток ласки в глазах сменяет неподъемная похмельная злость. Свинцовое чувство, кто разбирается.

Как оболочка реактора.

Архат Евсеевич роется в кармане и достает сигареты. Потом зажигалку. Закуривает и задумчиво пускает колечки в сторону пожарного датчика.

Паренёк с ужасом отодвигается от стола, противно визжат ножки стула по кафелю.

— Уважаемый, я… Охрану… Перестаньте курить в офисе! — Начав уверенным баритоном, под конец фразы он срывается на визг.

В кабинет заглядывает бывший начальник Архата Евсеевича.

— Привет, Петруха! — роняет старик, слегка разогнав рукой сигаретный дымок. — А я, вот… Заглянул. Соскучился.

Начальник роняет телефон. Тот смачно бьётся о плитку пола, разбрызгивая куски пластика.

— Чур меня… Изыди! — шепчет начальник. Он даже не наклоняется за разбитым смартом: стоит в дверях и пытается вспомнить, как крестятся. Слева направо или наоборот.

— Да ладно тебе, — добродушно отвечает Архат Евсеевич. — Я ж не со зла. Просто по старой памяти зашёл. Всё же сколько лет верил. А так же надеялся и любил.

— Охрана — бубнит в трубку паренёк, нервно поглядывая сквозь облачко дыма на странного клиента и бледного шефа. — Восьмой кабинет, да. Нужна помощь.

Архат Евсеевич затягивается и бросает окурок на пол, старательно притоптывая его подошвой. Бычок превращается в месиво.

— Что вы такие нервные тут — огорчённо приговаривает он. — Я, когда работал, спокойно на всё смотрел. Лишь бы платили. А теперь — трах-бах! Охрана! Телефоном о пол! Психика у вас ранимая, что ли

Начальник выходит из ступора и начинает-таки креститься. Как умеет.

— В католики подался — удивлённо вскидывает брови Архат Евсеевич. У нас, вроде, справа налево принято!

Пётр вздрагивает и выписывает рукой перед собой уже какие-то вовсе масонские знаки.

За плечом начальника появляется удивлённое лицо охранника. Тоже из новеньких, Архат Евсеевич ему не знаком.

— Что происходит — интересуется охранник. На самом деле, ему плевать, конечно. Но до конца смены четыре часа, надо соответствовать. — Кто курил в помещении

Архат Евсеевич ласково ему улыбается.
— Мы ж тебя… Год назад. Честь по чести! На венок скинулись, жене деньги на карточку… — начинает бубнить Пётр. Он бледен и растерян. — Ты ж умер, Евсеич!

— Ну да, — отвечает тот. — А теперь зомби апокалипсис наступил! Судный, понимаешь, день. Ты телевизор не смотришь, что ли Не просветляешься

Архат Евсеевич довольно смеётся.

Охранник задумчиво чешет нос и решительно отодвигает начальника, чтобы зайти в кабинет.

— Пойдёмте, уважаемый, на выход! — говорит он и вежливо, но твердо берёт посетителя за плечо. — Не мешайте работе организации.

— Да кому я мешаю — искренне удивляется тот. — Здесь отродясь ничего важного не происходило. Кому они нужны, ваши покаяния-просветления В рассрочку и кредит. Воздух продаете. Со страхованием жизни. Захотелось зайти, вспомнить, как оно тут было раньше. А ничего, в общем-то, и не поменялось!

Повинуясь охраннику, он встаёт со стула. На сидении остаётся несколько длинных шевелящихся червей.

— Архат Евсеевич! Дорогой! Иди уже, а — мучительно кривясь, просит начальник. — Телевизор я смотрю, знаю… Только, это. Ну, просто не думал, что так оно… Как вот ты.

Запутавшись в мыслях, он затихает.

Архат Евсеевич с достоинством, хоть и под конвоем, проходит мимо и шагает на выход. При каждом шаге из штанин падают черви, куски бурой кожи и какая-то труха. В воздухе стоит запах мокрой земли, как в лесу после дождя.

— Почему вы курите! — неожиданно спрашивает паренёк. — Вы же мёртвый!

— Хочется, — честно отвечает Архат Евсеевич. — Говна в организме не хватает. Ты же, вот, бухаешь с тоски Значит, должен понять. Человеку в любом состоянии нужно какое-то дерьмецо, иначе неправильно как-то. Неуютно.

Перед входной дверью он берёт со стойки рекламный буклет с броской надписью «Чистилище Inc». Суёт в карман.

На память, ну и если вдруг опять ностальгия накроет.

©Юрий Мори

Источник