Развод.

В понедельник Рома решил развестись. Не то, чтобы его совсем не устраивала его Роза, но вечные придирки и лекции кого угодно доведут до цугундера.
То носки разбросал, то пасту не закрыл… А друзья ваще алкаши конченые. Вон, у Маши Абрамчик — все в дом, шо твой хомяк. И работает, между прочим, уже начальником отдела. А у Олечки ваще на руках ее муж таскает.
На все возражения, что Рома таки работает на себя в своей же, пусть небольшой, но крепенькой конторке, всегда находилось сто пятьдесят аргументов, отчего он конченый по сравнению с соседом Мишей, у которого карьера ваще в международной корпорации Убер, туда кого попало не берут, или с соседом Арамом, который мало того, что портной, так еще и жену слушает, нимб с крыльями носит и яйца на приличной публике не чешет.
Короче, Розе таки было сильно скучно. А Роме — сильно тошно от этого. И решил о разводе не с бухты-барахты, а взвешенно, непокобелимо и сурово. Не как 50 предыдущих раз за два месяца. Об чем и объявил.
Вечером пьяный и счастливый уже почти в прошлом муж Розы сидел во дворе, прижимая выданный сердобольной соседкой замороженный стейк к розиному контраргументу на полморды и похлюпывая юшкой из шнобеля в пиво. И тут крякнул мессенджер.
Тесть, прошедший крым, рым и медные трубы отставной полковник, был, по обыкновению. лаконичен и емок. «Спецназ в пути. Держись. Неделю не звони.»
Похолодев, Рома вспомнил тещу. Хоть те три ребра после ее последнего визита зажили, он не очень-то представлял причину, по которой ей можно было бы отказать в гостеприимстве и еще минимум на недельку прилечь в Еврейскую больницу.
Теща приперлась с вокзала под утро. Громко приветствуя проснувшийся от этого двор, она в предрассветных сумерках выпихнула из такси объемистые баулы и потопала к парадной.
— Роза Генриховна, какой неожиданный и приятный сюрприз! — неубедительно и тоскливо блеял Рома, сгибаясь под тяжестью сумок. Он выскочил встречать, пока буйная Роза старшая не перебудила весь хутор, за что был благосклонно похлопан по щеке. И потащил неподъемный багаж на свой второй этаж, осторожно проверяя языком крепость зубов со стороны материнского жеста.
Два дня Генриховна просто отдыхала, по два раза за день мотаясь на Привоз в перерывах между пляжами и заставив дочку готовить принесенные оттуда торбы. За эти два дня двор вымер, только мелькал иногда на горизонте бледный Арамчик, пугливо пробираясь домой под крылышко ангельской жены, которая отобьет от кого угодно. Но Роза старшая вела себя на удивление мирно, лишь раз сцепившись с соседкой, Луизой Араратовной, по поводу правильного приготовления рыбы фиш. Тетя Луиза отделалась легким испугом, разбитым окном и чугунной утятницей, которую ромина теща прихватила с подоконника в качестве боевого трофея.
На третий день Рома, обливаясь потом, курил у окна, меланхолично высматривая тещино такси. Кондиционер включать было нельзя, бо менингит. Так как теплые полы включать тоже нельзя, бо радикулит, и как вы осенью тут будете, то теща поехала за масляными радиаторами на Староконный рынок.
Когда за дверью прошлепала на кухню младшая Роза, вусмерть вымотанная трехдневным гастромарафоном, даже его проняло. Выплюнув в окно окурок, Рома поднялся, посмыкнул трусы и молча пошлепал на кухню — помогать бывшей жене чистить притарабаненные утром три кило тюльки на биточки.
Когда евонная мама вернулась со Староконного, выскочивший таскать теплое счастье Рома, похолодев, рассматривал бесконечные ящики в кузове доставившего ньюЗолушку экипажа.
— Как бомжи живете! Я вам тут тахту прикупила и шифоньер. Красииивые. Нет, соберешь сам. Я ж не лох, такое бабло сборщикам платить.
В два часа ночи, когда Рома тихо бился головой о руины полусобранной тахты, из спальни тихо выскользнула младшая Роза. Она долго с недоумением разглядывала инструкцию по сборке, а потом решительно взялась за шуруповерт, не обращая внимания на широко разлетающийся по двору мамин храп.
Утром тесть в мессенджере написал, что ловит рыбу на Турунчаке и собирается на своей резиновой лодке валить в Бразилию, пока дракон не вернулся.
На седьмой день Рома проснулся от кухонного хипеша.
— Кто так икру делает!!! Я тя спрашиваю, безрукая!!! Кто ж чеснок вначале кладет Это ты у этого безрукого поца подсмотрела Мало я тебя в детстве лупцевала, можно продолжить!!!
Пружиной подскочив на кровати, Рома ринулся на кухню спасать жену.
В Еврейской его встретили как родного. Правда, узнав, что проведать приедет жонина мама, из-за которой они с Ромой так близко и который раз знакомы, лечащий врач закрылся изнутри в кабинете и за десять минут накидался спиртом до изумления.
Но Роза Генриховна не приехала. А когда его выписали, встречающая на пороге больницы жена, потупясь, сообщила, что мама неожиданно собралась и уехала домой, в Овидиополь. А на синяки Рома пусть не смотрит, это она на рыбьей чешуе поскользнулась. Несколько раз.
Теперь младшая Роза на седьмом месяце. Рома крутится колесной белкой, даже не задумываясь за всякие глупости типа разводов. Ребенка поднимать скоро.
А Роза Генриховна муштрует не успевшего бразильца, тихо радуясь, что законченный психфак Университета снова пригодился.

Евгений-Иосиф Ларионов.

Источник