КУРИНАЯ ПАМЯТЬ

У моих детей жуткая память. Они вырастают и всё путают.
— Папа, зачем ты нас топил – спрашивает меня старшая.
И я, раздуваясь от возмущения, кричу:
— Кто вас топил! Когда!.. Мы же с вами игрались!
— Ну да, ты игрался, а мы тонули…

Хорошо, что я многое снимал на камеру и у меня есть видео-улики.
— Ну вот, где! – мельтешу я перед экраном. — Где я вас тут топлю!
— Вот, тут и топишь…
— Да я же вас подбрасываю!
— Швыряешь…
— А потом подхватываю!
— За ногу…
— Но вы же смеётесь!
— Откашливаемся…
— И счастливы!
— Что выжили…

И так во всём. Я помню одно, дети — другое. У них какие-то странные провалы и затмения. Где была откровенная жуть, им помнится веселье, а, где веселье – жуть.
— Помнишь, как я упала с горки, а ты смеялся
— Да я тогда чуть не умер от ужаса!
— Но ты же корчил смешные рожицы.
— Это я не мог вдохнуть!
— А я выдохнуть…
И мы оба вздыхаем.
— А как ты мне подставил ножку
— Да ты сама об меня споткнулась!
— И, когда я падала, ещё пнул меня ногой…
— Это я пытался смягчить твоё падение!
— И тебе удалось, меня всю ночь рвало…
И я снова кидаюсь к телевизору или зарываюсь в фотоальбомы.
«Ну, вот же!.. Вот же!..» — ору я.

А что – «вот же», когда на руках ни одного нотариально заверенного документа Когда нет подписанного при свидетелях отказа от претензий и добровольного согласия на причинение воспитания, образования и прочих родительских забот, как то: музыка, спорт, танцы, репетиторы…
Где сопутствующая всему этому документация!!

Как объяснить, выросшим и выкормленным, что серенький волчок – всего лишь персонаж русского фольклора, и их бочки оставались в полной безопасности А рычание за дверью, зубовный скрежет и жуткое, как им казалось, клацанье – не более чем игра!..
Что никто не хотел их натурально потрошить и жрать за то, что они не спали!..
Как и никто не думал отдавать их в детский приют, в школу для дебилов, и цыганам, когда они орали в машине, как резанные!..
И в канаву их не вышвыривали, как мусор, а бережно высаживали, словно цветочки. И, взятая из багажника, лопата — была тому доказательством.
И что при разборе домашнего задания то была не папина истерика и вопли, а эмоциональная жестикуляция и аргументация!
Что расколоченный о стену стакан — ни что иное, как демонстрация физического опыта. А выпитая с горла бутылка водки – химического!..
Что их заплёванные лица – это побочное следствие правильного произношения определённого артикля «the», а не бешенства!..
Что висевшие на вешалке ремни – часть модного в то время декора «Ля-экзекуцион». А розги в ведре – японская икебана «Сэппуку»!

Как всё это доказать им без документации Без завизированных показаний Без резолюций и печатей Теперь ведь это одно слово против другого!..
Где официальные: проформы, бланки и формуляры, защищающие родителей от воспалённого детского воображения
Где гербовые печати, штампы и штемпели, индульгирующие нас от нанесения им разумного, доброго, вечного в особо изощренной форме
Есть у кого-то нечто подобное, прошитое, с апостилем!
Вот и у меня нет.
И если, не дай бог, сын предъявит мне иск за обрезание, я натурально пойду по миру.

©Эдуард Резник

Источник