Помню, папа угарал над нашей колхозностью

 

Помню, папа угарал над нашей колхозностью Приедет в город и коверкает слова на деревенский манер перед городскими. Поехалите, вернулися. Меня это немного раздражало. Мы ведь так не говорим. А

Приедет в город и коверкает слова на «деревенский» манер перед городскими. Поехалите, вернулися. Меня это немного раздражало. Мы ведь так не говорим. А папу это веселило. Дачники на дискотеке смотрели на нас свысока. У них было две жизни: городская и дачная-деревенская, и нашу единственную жизнь они как бы снисходительно жили. Мне казалось, что потом они возвращаются в квартиры и с хохотом рассказывают соседям о дискотеках в ДК, о драках, о питье самогона возле колонки, о ночных купаниях в речке. Рассказывают о том, что для нас и есть жизнь. И жизнь эту мне хотелось спрятать от них, сделать ее интимной.
Наверное, в этом и есть вечный конфликт дачников и деревенских. Наш страх, что над нашим важным могут легкомысленно посмеяться. А смеяться можем только мы, свои. Не чужие.

Помню, родители отправили меня на море.
По каким-то знакомствам, путевка была дешевой, мест в группе не было. Ехала группа учеников самой крутой, престижной, блатной и мажорной гимназии в области. Гимназии номер один. Я знала там одного мальчика, сына друзей семьи.
В какой-то момент все стали подшучивать над тем, что я из деревни, а Тимур начал врать, заступаясь за меня: что это закрытый коттеджный посёлок, что живут там богачи.
И я поняла, что если не сейчас, то я всегда буду стесняться своей деревенскости.
И я возразила. Меня вдруг все стали слушать, спрашивать про настоящую деревенскую жизнь. А правда, что там нет магазинов. А ты любишь парное молоко. А самогон пила. И что Вы прям сидите у костра вечером Прямо каждый вечер
И прям в огороде все работаете
Помню, я тогда взяла гитару и спела частушку:
Расцвела в саду сирень-акация,
Радуется вся моя родня!
У меня сегодня менструация,
Значит не беременная я!
Уууух!
В то лето меня часто просили:
Танька, ну пожалуйста, последний раз, давай свою про менструацию.
А потом я вернулась домой, и снова начался долгий, пронзительный Курт наше всё колхозное Кобейн.
Правда, чаще природа брала своё и мы хором орали:
Делать нечего в селе, мы сидим навеселе, ты сказала можт найдем самогоооооооон. Нахуя нам эта дрянь, на природу лучше глянь

 

Эта Ершова

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *