Истории из жизни реальных людей
Отлично помню свою первую роль в спектакле «Чужой ребёнок» — я играл пожилого инженера, кобелировавшего налево и направо.
Он, в частности, приставал к молоденькой героине этой пьесы. И вот в одной из сцен моему герою предстояло получить звонкую пощёчину от главной героини, отвергнувшей таким образом его приставания сексуального характера. Как мы это дело пытались провернуть
Девушка со всех сил размахивалась и делала вид, что ударяет меня, останавливая руку в последний момент. Я, естественно, пытался это дело отыгрывать — отстранял голову и корпус в конце «удара». Одновременно мне нужно было хлопнуть в ладоши, предварительно спрятав их за своим поворачивающимся телом.
Получалось всё отлично! Коллеги хвали как у нас это здорово и круто выходит. Режиссёр тоже улыбался от счастья.
Но одна проблемка наметилась. Я не всегда успевал хлопнуть в ладоши вовремя. То есть картинка-то выглядела отлично, а вот звук — так себе. Причём с каждой последующей репетицией всё становилось только хуже. Вплоть до того, что я кое-как хлопал в ладоши из-за страха, что у меня не получится. И они не издавали нормального звонкого звука пощёчины. Сделать было ничего нельзя! На меня орали, меня жалели, мне советовали успокоиться и действовать с умом…
Ничего не помогало. Звук пощёчины получался через раз. Да и то — так себе.
Но делать нечего — приблизилось время премьеры. Надо играть. Режиссёр сказал, что волноваться не стоит — нужно верить в себя, всё у меня получится. Я его послушал, конечно, но волноваться не перестал.
Первый акт мы сыграли хорошо. Настало время второго. В его начале как раз моя сцена с героиней и той самой пощёчиной. Сцену мы отыграли тоже неплохо, и вот наступил момент кобелиного мордобоя. Марина (так звали актрису), широко размахнувшись, вдарила мне по левой щеке.. по-настоящему!
Такой боли я не чувствовал никогда. Очки мои слетели на пол, щека загорелась, из глаз предательски полезли слёзы. Дрожащим голосом пролепетав свою последнюю реплику (благо она была последняя), я горным козлом выскочил за кулисы. Позже выяснилось, что Марину подговорил режиссёр. Сказал, что это единственный способ сделать эту сцену нормально. Ну она и не стала спорить с ним.
В этом спектакле у меня были ещё две сцены, и я волновался за очки — ведь они остались на полу. А без них я ни фига не вижу! Но Марина (молодец она!) в конце своей сцены подняла мои очки и сказала: «Не будет в моём доме ни одной вещи этого кобелюки!». И с этим словами выкинула очки за кулисы. Ну а там наши ребята их вовремя поймали. Очки оказались целыми — и на том спасибо!
На Марину и на режиссёра я не сердился. Но сделал вывод — на следующих спектаклях стал хлопать в ладоши вовремя и с нужной громкостью.