Истории из жизни реальных людей
Правда, нынче он похудел и про пиво ему не веришь.
Надо, чтобы сидел в саду. Под какой-то раскидистой вишней. Словно маркесовский полковник, только к вишне той не привязанный. И сидел чтоб на тубарете. И свисал с него всем своим туловом. Чтобы голос еще был такой, будто пять пароходов гудками заиграли какую-то песню.
Называть его — именем/отчеством. Мол, конечно, мне надо ножи по вот этой вот вашей акции. Но Семен, дескать, мой, Михалыч, ту покупку совсем не одобрит. И показывать взглядом на вишню.
Или чтобы пришли ремонтники — и давай там чего-то рассказывать. Мол, хозяюшка, надо добавить. Матерьялы подорожали. А ты им: а давайте потише Мол, Семен, дескать, мой Михалыч, ужрались вчера вполуусмерть. А сегодня превозмогают. Вон, сидят и усами озлились. Щас проснутся и станут кидаться в вас ошметками арматуры.
Или вот ты сварила борща. Три часа на него убила. А он раз — и практически сожран. И опять что-нибудь вари. И такая твоя эта жизнь… как бы это сказать Наполненная! И при деле ты. И за стеною – вон Михалыч опять загудел. Варишь, паришь. Удобрила вишню. Починила ему тубаретку. И твоё это женское счастье не сомнительно ни для кого.
А не с бабой какой-то на тачке, с вшивым мелким котом и фейсбуком – путешествуешь по дорогам, где ебались две птицы Рух. И каким-то вот объясняешь — постоянно, бесперебойно, что твоя эта жизнь удивительная — это тоже, вообще-то, жизнь. И не надо писать: Алена! Мужика бы тебе с тубаретом. И не нужно бы было плешивых полудохлых котов подбирать. И не нужно куда-то ехать и писать свои скорбные вирши. Окопала свою эту вишню – и иди что-нибудь повари.
Alena Chornobay