Истории из жизни реальных людей
Я загорела лбом и щеками на солнце. Мы сидели с мамой и её подружками на лавочке и смеялись. Мама рассказывала про соседа с верхнего этажа, который упал к ней на порог в пол лицом, в холодный коридор ногами. — Я ему сказала, не дам водки, он встал и покандыбал наверх, домой. Глянула сзади, а он седой (мама хватается за сердце). Кричу: — Славка! Что случилось! Он башкой мотнул, перья ссыпались. Жена психанула, и подушку ему прямо на голове разодрала.
— Мы с Галей поднялись к ним, там этого пера! Она ещё воду ему на голову вылила, — подтверждает тёть Валя.
Я приехала к маме в её царскую квартиру мыть её царские полы и пылесосить её царские ковры. Мама называет квартиру царской из-за высоких потолков, просторных комнат и большой кладовой.
В ванной раньше стоял титан, его топили дровами, чтоб из кранов лилась горячая вода. Титан снесли, горячую воду провели, а дымоходы, уходящие в красивые трубы на высокой крыше, остались.
Если внезапно разбогатевшие люди решат, что Мариинску надо оставить жизнь, реанимировать спирткомбинат, мясокомбинат, маслозавод, воскресить дворец культуры, а не как сейчас — превратить отдельный микрорайон в тлен, эти люди легко смогут соорудить камин и в лютые холода слушать треск поленьев. Греться не обязательно, в этом доме всю зиму ходят в трусах и майке и спят с открытой форточкой. А летом спасаются от зноя — каменные своды охлаждают без сплит-систем. Летом в этом доме укрываются пуховым одеялом и носят шерстяные носки.
В старших классах мы с подружками на 8 марта курили в титан, а мама ругала блятского соседа Витьку из второго подъезда, который курил тайком от жены каждый вечер перед сном. Мы не заступались за Витьку, а предательски поддакивали.
Двухэтажный дом (три квартиры на этаже), с арками, колоннадами и чердачными окнами стоит крепко, но облуплен боками. Каждый дом такой постройки в Мариинске, обветшалый больше или меньше, роднит одна деталь — крепко вбитый в наружный фасад металлический настенный флагшток. На домах по набережной стены обрушены больше, из некоторых проглядывает начинка, а флагштоку хоть бы хны. Насмерть стоит наследие социализма.
На 7 ноября и 1 мая дома приветствовали всех красными флагами с портретом Ильича. На кирпичных пятиэтажках эта традиция не прижилась. Может, им хватило своего терракотового цвета.
Крыша у маминого дома тоже царская. На чердаке можно встать в полный рост очень высокому человеку. Белье на чердаках не сушили — хватало верёвок во дворе. Летом белье прожаривалось и пахло степной полынью, зимой — промораживалось и пахло морем и арбузом.
На чердаке стояли антенны, которые надо было вручную настраивать, чтоб в телевизоре не было помех. — Опять обосрали блятские голуби, — ругалась мама, не видя из-за чёрточек прекрасную Элеонору Беляеву. В конце передачи «Музыкальный киоск», выходившей по воскресеньям, обязательно пел Карел Готт или другой эстрадный певец.
Больше Карела мне нравилась музыкальная заставка. Играл «Фокс-марш» Цфасмана из фильма «За витриной универмага», под который было радостно кувыркаться на диване через голову или разбегаться от двери к окну и садиться на шпагат. Иногда я стукалась головой в широкий подоконник, но это был меньший проступок, чем оборвать с железных гардинных крючков сетчатый тюль.
— Вася, подкрути, — командовала мама, и папа шёл на чердак. Я выходила в коридор, мама из комнаты регулировала лучше ей стало или хуже, а я орала в крышу, крутить папе или остановиться. Работала передатчиком эфирной волны радио Наташа.
Детей на чердак не пускали. Там было сказочно. Время замедлялось, звуки отдалялись, в воздухе стоял прозрачный морозный блеск зимой и невесомая пушистая взвесь летом. Пахло хлебом, зимой сильнее, зимой все запахи чувствуются тоньше. Это цех кормовых дрожжей сушил барду для коров и свинок и фасовал её в многослойные бумажные мешки.
Спирткомбинат согласно записям был «пущен в 1938 году». Двумя годами ранее в Мариинске была открыта детская библиотека. С образованием в Мариинске давно было хорошо. В купеческом городке, названном в честь императрицы Марии Александровны – жены Александра Второго, уже в 1897 году было 4 училища, мужское и женское, и две церковно-приходских школы. Кроме того имелось попечительство при Никольском соборе, общественная городская лечебница, ночлежный дом, общественная богадельня, аптека, два врача, три фельдшера, три повивальных бабки.
Сейчас спирткомбинат полностью разрушен. Его растащили, разграбили, распродали, развезли, разобрали, разрезали. Остался элеватор для приема зерна, и рельсы — в комбинате своя железная дорога.
Уничтоженные окрестности годны для съёмок фильмов ужасов. Брошенные здания, выбитые стёкла, проваленные полы, бурьян, фрагменты скульптур, обломки позднее достроенных объектов социалистического торжества.
Дворец культуры спиртового комбината сейчас полностью недееспособен. Рита сказала: — нет дедушки, нет и ДК. Умер. Конечно, умер дворец позднее, чем мой папа, любивший свою работу чуточку больше, чем меня. Местные или приезжие разграбили памятник архитектуры: сняли лепнину, арки, открутили элементы декора.
— В Мариинске можно выйти голым на улицу и одеться без денег от трусов до норковой шубы, — говорит мамина соседка Верочка. — Производства нет, одни бюджетники и продавцы. Продавцы всё рады отдать, лишь бы взяли и платили в рассрочку. Пусть немного, но стабильно. Просто записывают в тетрадку, тут все всех знают.
В Мариинске есть Глава Мариинского городского поселения и есть заместитель Главы. Должности с прописной буквы. Интересно, они берут в рассрочку трусы и норковые шубы
Я прошла мимо бани вниз к реке. Кия, не изменяя себе, рвала берега, крутила воронки, бурлила водовороты. На дамбе рыбаки плевали на червя, ловили хариуса. У реки сидела группка с красивыми фляжками. Люди праздновали субботу. Пахло костром.
Высокая трава с мохнатыми макушками высвечивалась на солнце, переплеталась и уходила ввысь деревом жизни, обеспечивая тонкую связь между живым и неживым.
Я полюбовалась на световое шоу и пошла наверх. — Стой, — окликнула меня женщина из группки. Она быстро бежала ко мне с рюмкой. — Стой! Там, за дамбой, три тополя. Посмотри вверх, в небо, увидишь три берёзы.
— Не поняла. Это тополь, скрещенный с берёзой
— Нет. Это тополь с белым стволом. Таких только три. За них, — опрокинула в себя рюмку женщина и убежала.
Вчера был день-приношение. День-любовь.
Наталья Павельева