Лето было в самом разгаре

 

Лето было в самом разгаре Уже чуть выгоревшая на солнце и потерявшая свою глянцевость зелень деревьев трепетала под лёгкими порывами ветра. Леонид, только что вернувшийся с работы, подошёл к

Уже чуть выгоревшая на солнце и потерявшая свою глянцевость зелень деревьев трепетала под лёгкими порывами ветра.
Леонид, только что вернувшийся с работы, подошёл к окну. Во дворе все ещё играла в футбол ребятня, знакомый с пятого этажа возился с машиной, соседка с первого тащила за поводок большую овчарку, Лайму. Лайма упиралась всеми четырьмя лапами, не желая возвращаться в душную и маленькую квартирку.

Сегодня Леонид будет один. Верочка, его «любовь до гроба», сказала, что разрывает с ним всякие отношения, что вот уже третий день не отвечала на его звонки.

Верка сказала, что найдет себе другого, а на такого заморыша тратить свое время не будет.

Мужчина провел рукой по подоконнику. Тонкий слой пыли остался на пальцах, закрасив их в серый цвет.

В доме напротив женщина мыла окна. Она энергично терла стекла газетой, потом открывала окно, чтобы осмотреть качество своей работы под лучами солнца. При каждом движении створки солнечный зайчик попадал в квартиру Леонида, пробегал по мебели, стенам, а потом, отряхнувшись от пыли, вновь выпрыгивал в окно.

Мужчина, любуясь работающей соседкой, мельком глянул на свои окна, отковырнул от стекла прилипший парашютик одуванчика и махнул рукой: «И так сойдет!».

Леня основательно зарос грязью, хотя его это никогда не смущало..

Мужчина проголодался, а в холодильнике остались одни только овощи.

-Сходить, что ли, к Ваньке Посидим, покормит меня,- подумал Леня, но тут вспомнил, что Иван с утра уехал к себе в деревню. — Эх..

Вынув из хлебницы половину батона, голодный и уставший, Леонид уселся на диване и, намазывая твердый хлеб вареньем, включил телевизор.

Крошки падали на диванные подушки, проваливались внутрь, но хозяина квартиры это не беспокоило.

Он только иногда искоса поглядывал на висящий в красивой, резной раме портрет.

Там была изображена Ленина мать, Евдокия Семёновна. Строгая, гордая женщина без улыбки смотрела на сына, сложив руки на груди.

Ленька как будто бы и сейчас слышал ее ворчливое: «Непутевый!».

Евдокия терпеть не могла разбросанные по комнате сына вещи, одежду, кое-как запиханную в ящики комода. С возрастом это стремление к чистоте усилилось. У старушки появилось много свободного времени, которое она тратила на наведение чистоты и уюта в доме. Сын только вздыхал, слушая ее нравоучения.

Мамы уже давно не было, и квартира постепенно превратилась в запущенное холостяцкое жилье.

Пару раз Верочка, избранница Леонида, пыталась навести там порядок, потом бросала это дело, потому что и сама была не очень аккуратной.

Леонид доел хлеб, поставил банку с остатками варенья на столик и прилег на диван.

-Ох, что-то в сон клонит, к грозе! – пробормотал он и тут же уснул.

Стихия разыгралась чуть позже. Туча, черная, тяжелая, налетела на городок, накрыв его от края до края. Везде слышался стук закрываемых окон, матери звали детвору домой, хозяйки бежали снимать белье, развешенное во дворе.

Раскаты грома, вспышки молнии и опять грохот. Летний жар сменился на приятную прохладу, в воздухе запахло озоном.

Леонид спал.

А вот Евдокия Семеновна, появившаяся на своей родной кухне после очередного раската грома, охала и вздыхала, приложив пальцы к губам.

Гора грязной посуды в раковине, немытая плита, пол, давно забывший, что такое швабра и тряпка – все приводило ее в состояние паники. Она прошаркала в гостиную, грозно посмотрела на сына и хотела, было, разбудить его, но тот улыбнулся во сне, причмокнув губами, и мать невольно залюбовалась своим дитяткой, погладила его по голове, поправила брошенные на стул вещи.

-Ладно уж, спи! Ой! Это куда ж он мой портрет-то дел Рамка одна на стене висит! Вот окаянный! – старушка нахмурилась и покачала головой. Ей было невдомек, что она сама только что выпрыгнула из своего портрета, повинуясь силе грозы.

Оставив Леонида досматривать сон, расстроенная Евдокия вернулась на кухню и принялась за дело.

И вот уже из крана течет вода, морщинистые, худые руки быстро моют посуду, складывают ее на стол и вытирают полотенцем. Потом, увлекшись и совершенно не обращая внимания на бушевавший за окном ветер, Евдокия Семеновна протерла подоконники, полила цветы и помыла пол в квартире. Почему-то она даже не устала. Воодушевленная приливом энергии, старушка быстренько почистила овощи, и вот уже постный суп весело булькает на плите. Больше никаких продуктов Евдокия не нашла, а так хотелось пожарить сыночку котлетки.

-Ничего, завтра вот схожу в магазин, куплю фарша и сделаю, как Леня любит, «по-капитански». И чего сегодня не купила…

Старушка как будто бы проснулась от случайного сна, в ее голове роились мысли, дела вставали в список одно за другим. А портрет смотрел пустой глазницей на спящего Леонида.

Евдокия вспомнила, что в шкафчике, на нижней полке, лежит новая скатерть. Ее женщина купила давным-давно, все берегла, думала, что украсит ею свадебный стол для сына и его невесты. Но Леня все не женился. Непутевый сын выбирал себе каких-то, по мнению Евдокии, странных девиц, гулял с ними, а потом бросал. Мать ругала его, взывала к совести, но сын был непреклонен.

-Не встретил я ту, единственную! – говорил он и уходил на очередное свидание.

Теперь же Евдокия Семеновна просто постелила на кухонный стол новую скатерть, уже не мечтая погулять на свадьбе сына.

 

Посуда помыта, суп сварен, кухня сияет чистотой, чего же не хватает

Евдокия полазила по кухонным шкафам и, наконец, нашла то, что так усердно искала. Пузатый, глиняный чайник для заварки в виде петуха с разноцветным хвостом занял почетное место на столе.

-И чего он опять его спрятал Такая же красота! — женщина любовно погладила глиняный сосуд.

Леня нарочно убрал его подальше. Он ненавидел этот, с его точки зрения, страшный, аляповатый чайник, подаренный дальними родственниками на день рождения матери. Как только Евдокии не стало, сын тут же заменил заварочный чайник, но так и не решился выбросить «Петуха»…

Евдокия Семеновна понюхала заварку в большой железной банке, одобрительно кивнула и бросила пару щепоток чая в подогретый заварник. Залив туда кипятка, женщина опустила крышку и, покопавшись еще в шкафу, вынула «бабу на чайник», грелку для заваривания чая.. С толстой, синтепоновой юбкой и кукольным верхом, она смотрела на Евдокию своими синими глазками и улыбалась. «Баба» тут же заняла почетное место на чайнике, сохраняя его тепло.

-Ну, вот, Никитична, ты опять на своем месте! – Евдокия поправила складки юбки у «кукольной» грелки. – Совсем Лёнечка от рук отбился! Такие вещи нужные в самый дальний угол запрятал…

Эту «Никитичну», как ее ласково звала мать, Ленька тоже не любил. Не будучи особым ценителем чая, мужчина закинул эту безделушку подальше, чтоб не позориться перед друзьями.

А теперь «Никитична» опять смотрела на мир своими нарисованными глазами и улыбалась…

Гроза за окном отступала. Ветер уже разогнал тучи, открыв миру яркие, далекие звезды.

Евдокия Семеновна решила, пока еще Леня не проснулся, навести порядок и в прихожей. Она мелкими шажками направилась по коридорчику и хотела, было, включить свет у входной двери, но тут же растворилась в воздухе. Портрет снова обрел свое наполнение. Строгая Евдокия смотрела на спящего сына.

Леня проснулся только утром. Из открытого окна тянуло прохладой. Мужчину передернуло от пробежавших по телу мурашек, он встал и вдруг ощутил аромат сваренного супа. Брови холостяка от удивления взлетели вверх, он кинулся на кухню и замер. Чистота, кастрюлька на плите, новая скатерть на столе!

-Вера! Верунчик, ты вернулась Радость моя! – заворковал Леня и пошел по квартире в поисках возлюбленной. Ее нигде не было.

-Что за ерунда – Леонид опять вернулся на кухню и тут только заметил «Никитичну», гордо сидящую на ненавистном чайнике.

Леня не верил в мистику, считал все рассказы об оживших покойниках и блуждающих душах сказками, но теперь даже он поверил, что мать каким-то образом побывала здесь. Никто, кроме нее, не любил эти вещи.

-Сынок! Надо быть аккуратнее! – так и слышался в голове ее строгий голос.

Леня, потрогав чайник и ощутив, что тот еще горячий, развернулся и подбежал к портрету. Ему показалось, что нарисованная женщина сидит немного по-другому, а на ее запястье, слегка прикрытые рукавом, блестят Лёнины часы.

Леонид присмотрелся повнимательнее, потом протянул руку к полке, где всегда оставлял часы, приходя с работы. Полка была пуста…

Мужчина, чувствуя нахлынувшую дурноту, присел на диван.

И тут входная дверь распахнулась, на пороге стояла Верочка.

Она не спеша вошла в квартиру и остановилась, разглядывая сидящего в гостиной Леонида.

-А я соскучилась, — шепотом сказала она, желая помириться. – Я тут тебе котлет принесла.

Пока Леня хлопал глазами, она прошла на кухню, но быстро вернулась, сверкая глазами.

-Это что там такое Мы с тобой расстались совсем недавно, а ты уже себе другую нашел Она теперь тебе супы варит – голос гостьи срывался на визг.

-Верочка, ты все неправильно поняла, это… — Леня пытался что-то объяснить, но не мог же он сказать Вере, что дух матери приходил ночью на его кухню.

— Нет, я все поняла правильно! Зря я только вернулась! – она схватила сумку и выбежала на лестницу.

— Вера, подожди! Вера! – кричал ей вслед Лёня, перескакивая через две ступеньки. – Это… Это я сам! Я хотел тебе сделать сюрприз! Даже чай заварил!…

Беглянка резко остановилась. Леня никогда раньше так не заботился о ней, а теперь вон как все устроил!

-Это любовь! – звучали в ее сердечке победные слова. – Это настоящая любовь!

-Эх, мама, мама! И чего тебе не сидится на месте! – вторили им всхлипы Лениного сердца…

Через десять минут эта парочка уже сидела на кухне и пила крепкий, ароматный чай. Верочка вся сияла от счастья, а ее избранник растерянно рассматривал новую, «свадебную» скатерть.

До сегодняшнего утра жениться он, вообще-то, не планировал, но летняя гроза внесла коррективы в его взгляды на будущее. Может быть, стоит рискнуть…

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *