Истории из жизни реальных людей
Солнце, словно добрый пес, лизало сугробы, нагревало их своим шероховатым языком и заставляло оседать, оголяя заспанную, еще не принарядившуюся яркой зеленью землю.
Весна всегда побуждает чувствовать что-то особенное, предвкушать, надеяться и спешить. Восемнадцатилетний Вася мечтал о летном училище. Все в его комнате — от висящих под потолком деревянных моделей до самостоятельно собранного муляжа оборудования кабины пилота — говорило об увлечении парня. Отец — летчик как будто передал это сыну вместе с карими глазами и веснушками, которые щедро высыпали на лице Василия, начиная с ранней весны.
Мать, бывало, шутила, что нужно считать, у кого из ее мужчин в этом году рыжих «поцелуев» солнца оказалось больше…
Простое, но в то же время обаятельное и доброе лицо с мягкими чертами, чуть припухлыми губами и всегда румяными щеками делали Василия интересным парнем, привлекали к нему внимание. У молодого человека не было бы отбоя от дам, если бы не его полная незаинтересованность в этой стороне жизни.
Нет, конечно, природа брала свое, растущий организм напоминал ему, что создан он не только для труда и учения, но и любви во всех ее проявлениях, хотя этой весной все амурные дела были отодвинуты в сторону. Предстояло прохождение медицинской комиссии, потом, если все хорошо, летное училище, шаг к мечте…
Обследование через неделю. А пока можно встретиться с друзьями, погулять.
В квартире Маринки, давней приятельницы Василия из параллельного класса, было шумно. Ребята сами удивлялись, как в такую маленькую, даже крошечную комнатенку, где Марина жила когда-то вместе с сестрой, могло умещаться столько народа.
Старшая сестра девушки, Ольга, окончив балетное училище, давно переехала во Францию, не найдя себе места на отечественной сцене. Оля иногда приезжала навестить сестру, родителей, но жесткий график выступлений мешал надолго оставаться с семьей.
-Привет! Я не опоздал — Василий широко улыбнулся, входя в прихожую. Веснушки взлетели вверх, застыв где-то около смеющихся глаз.
-Как раз вовремя! — ответила Марина, кивая на гудящую в кухне компанию. — Родители уехали к родственникам, приедут через три дня.
Гости засиделись до самой ночи. Потом, те, что жили рядом, разбрелись по домам, Вася, Паша и Макс остались, что-то долго обсуждали, спорили, потом пели песни под гитару, пока соседка, тетя Света, не пришла к ним с угрозами.
Марина, свернувшись калачиком на старом кресле, давно уже спала. Вася тихонько накрыл ее пледом, лежащим рядом, и лег на пол. Идти домой сил уже не было.
-Паш А, Паш — прошептал он.
-Что — Павел стоял у окна.
-А вдруг не поступлю
-Поступишь! — уверенно ответил друг. — Вот только куда…
Но Василий уже не слышал его. Грезы переплетались с реальностью, из открытой форточки в лицо парню дул слабый, прохладный ветерок, унося его в мир сновидений…
Уже ближе к утру входная дверь тихо скрипнула. Ольга, в кожаной куртке, джинсах и в не по московскому весеннему сезону легких балетках зашла в квартиру. Она не предупредила о своем приезде. Это было спонтанное решение, срыв, побег от душного, нестерпимо, по-балаганному яркого, призрачного мира, в котором она жила вот уже много лет. Выступление в кордебалете приносило неплохие деньги, но не давало того, ради чего Оля, не жалея своего тела, трудилась у балетного станка столько лет. Мечта разбилась вдребезги, оставив лишь хорошо отлаженный механизм, состоящий из суставов, мышц и симпатичного лица…
Ольга взяла тайм-аут, время для вздоха, шанс затаиться где-то в маленькой квартирке, где еще жили ее детские мечты.
Женщина, проходя по узкому, вечно заставленному чем-то коридорчику, заглянула в комнату. Спящая на кресле Марина, Паша, притулившийся за ее письменным столом, еще кто-то…
И в этом зрелище не было отвратительного свидетельства разгульной, бессмысленной жизни нового поколения, только беззаботность, простота и наивность. Может быть, именно за этим Оля сюда и вернулась…
Ольга прошла на кухню и поставила старую, блестящую, с вензелями и хитрыми узорами турку на газовую конфорку. Скоро по квартире душистыми струями поплыл аромат свежезаваренного, крепкого кофе.
Оля села за стол и тут услышала за спиной голос.
-А можно и мне — Вася, заспанный, лохматый, стоял в дверном проеме и смущенно улыбался.
-Валяй! — Оля кивнула.
-Спасибо! — Вася аккуратно налил себе горячего напитка.
-Ты кто — Оля невольно любовалась этим розовощеким, пухлогубым, веснушчатым пареньком. В нем было все настолько естественно, еще не приукрашено или, наоборот, выжжено жизнью, что вдруг захотелось прикоснуться к нему, удостовериться, что это не сон.
-Я Вася, мы с Мариной в параллельных учились. А вы Оля
Молодой человек рассматривал балерину, подмечая костистые, тонкие пальцы, худое, с выпирающими скулами лицо, плечи, как будто оставшиеся без опоры и готовые рухнуть вниз, а еще потухший взгляд. Вместо королевы французской сцены, о которой так воодушевленно рассказывала Марина, на него смотрела просто уставшая, замученная женщина. Ей было всего двадцать три, но в это было сложно поверить.
-А! Марина рассказывала о тебе. Ты же летчик, да — Ольга улыбнулась.
-Ну, я буду поступать. Я готовился, посмотрим…
Они сидели напротив друг друга и пили кофе, грызя сухарики, стоящие на столе в пластиковой плетенке. Оля расслабилась. Она была дома, и даже этот малознакомый, восторженный парнишка был кстати.
-Волнуешься — вдруг спросила она, уже зная ответ.
Василий, немного подумав, ответил:
-Да, но больше всего боюсь комиссии. Вдруг что найдут…
-А если найдут, что будешь делать — она внимательно смотрела на него, ловя каждую перемену в выражении лица собеседника.
-Не знаю. Даже не думал об этом. Отец летчик, я тоже хочу. Ничего они не найдут! — твердо сказал он.
-Но все же — не сдавалась Оля.
-Да что вы пристали ко мне У меня все хорошо, зачем тревожите человека! Я не какой-нибудь неудачник, я уверен, что все сложится так, как я хочу! — горячо ответил он.
-Папа поможет — резко спросила она. Возможно, эта уставшая женщина просто завидовала энергии, вере в будущее и бесшабашности парня, и это заставляло ее говорить неприятные вещи…
-Нет, конечно! Не меряйте всех по себе! — зло ответил он. Марина рассказывала, как мать ходила к директору, уговаривая взять Ольгу, хотя та не отличалась особыми талантами, дарила педагогам подарки…
-О! Так ты в курсе! Да, было дело. Мама помогла мне тогда. Росточком я не вышла, понимаешь, мелочь какая…А вот я своим детям не буду помогать! — вдруг прошептала она. — Не стану я этого делать.
-Почему — удивленно спросил Вася, отчетливо представив, как уменьшенная копия этой Ольги плачет перед дверьми навеки закрытого для нее института, а мать не хочет сделать так, чтобы дверь все же открылась.
-Потому что судьба, ну, или рок, как хочешь, дают нам понять, что соваться куда-то не нужно. Но мы бьемся головой, требуем, подмасливаем, уговариваем, потом получаем желаемое. Мы довольны, но ненадолго. Потому что потом все равно будет труднее, чем другим. Потому что зашли туда, куда нас не звали! А хочется стать примой, как другие, оваций хочется, признания. а ты пигалица и стоишь на сцене, как блошка, тебя и не видят…
Вася вдруг понял, что разговор свернул с «его» рельс на жизнь самой Оли. Ее стало жалко.
Он встал, налил ей еще кофе и поставил на стол коробку с конфетами.
-Ну, пойду в проектировщики, в механики, в конце концов! В диспетчеры еще можно, — миролюбиво сказал он. — А ты кем бы стала, если бы не взяли тогда
Такой вопрос застал женщину врасплох. Она,встрепенувшись, залюбовалась веснушками на этом юном, раскрасневшемся лице. Пожалуй, Ольга даже влюбилась в него. Ей хотелось прикоснуться к самой сущности юности, живущей в этом теле. Но восемнадцать и двадцать три тогда казались ей слишком большой пропастью, чтобы позволить себе что-то чувствовать к нему.
Ольга уже собиралась что-то ответить, но на кухню пришла Марина. Утро как-то сразу скомкалось, соскочило пружиной в ясное, весеннее небо, закружилось и выплюнуло молодого человека на улицу, гоня домой.
Через два дня, погостив у сестры, Ольга уехала. Марина не писала ей о том, что Василий не поступил, «срезавшись» на чем-то «кишечном». Комиссия была непреклонна. Никакого неба, ищите другие варианты…
Молодой человек в тот день медленно шел домой, держа в руках бумагу с проклятым штампом о профнепригодности. Все, чем жил, во что верил, мечтал, ухнуло в пропасть, зазвенело где-то там и затихло.
Вася вспомнил настойчивые, так раздражавшие его вопросы Ольги на кухне недавним холодным утром.
-Накаркала! — со злостью подумал он. — И что ее дернуло!
А потом вдруг сознание, словно защищаясь, изворачиваясь и не давая потопить себя, прокрутило вперед ленту воспоминаний. Эта странная, угловатая балерина тогда толкала его ум в правильном направлении, помогая прощупывать обходные пути к своей мечте…
Подождал, подготовился и поступил в институт. Не летать, так проектировать, не зря столько моделей сделал…
…С тех пор прошло много лет. Однажды Василий получил приглашение на съезд по проектированию и усовершенствованию машин аэрофлота. Париж встретил его толпами гуляющих туристов, уютными вывесками кафе и ароматом только что испеченных круассанов.
Отчитав свою часть доклада, мужчина решил немного прогуляться. Купив путеводитель, он зашагал по улице, оглядываясь по сторонам. Солнце било в глаза, заставляя щуриться, шум города бодрил и поднимал настроение.
Его обогнала женщина. Она ехала на велосипеде, лихо обходя препятствия.Но светофор заставил ее затормозить. Женщина оглянулась, встретилась с мужчиной взглядом и вдруг улыбнулась.
-Вася Вы
-Да, но…
-Я Ольга, Маринина сестра! Помните, тогда, на кухне, я доконала вас вопросами!
Вася узнал ее. Но такая Ольга была гораздо лучше. Чуть поправившаяся, мягко округлившаяся фигура, нежный румянец, тонкие, но не костлявые кисти рук.
-Извините, я сразу вас не узнал. Столько лет прошло! Вы прелестны!
Светофор давно сменил цвет, а они все стояли на тротуаре, улыбаясь друг другу.
-Теперь я вижу, что вы по-настоящему счастливы! — сказал Василий. — Вы очаровательная балерина!
-Нет, что ты, — быстро ответила она. — Балет в прошлом, слишком сложно стало доказывать, что ты хорош такой, какой есть. Теперь я просто тренер по спортивным занятиям. Мне стало так легко!
Через двадцать минут, побродив по улицам, они сидели за столиком в кафе и болтали. О своем прошлом, о крутых переменах, к которым приходилось привыкать, о вдруг открывшихся новых возможностях. Были в их словах и нотки сожаления, горечи, обиды. Если бы тогда… А вдруг… Как бы было хорошо…
Но жизнь не знает сослагательного наклонения, она мчит вперед, разбивая мечты и даря новые. Василий и Ольга стали совсем другими людьми. Он повзрослел, она похорошела, оба прошли долгий путь поиска своей тропы в суматохе жизни. «Нелетчик» и «экс-балерина», расставшись с напрасными надеждами, шагнули далеко вперед. Возможно, теперь разница в возрасте сотрется схожестью в пережитом опыте. И, может быть, скоро Оля будет считать веснушки на лице их с Василием дочери, благодаря судьбу за то, что свела тогда двух людей на маленькой, московской кухне…