Вспомнила тубдиспансер девяностых. Один душ и два толчка на отделение, на подоконнике сидит татуированная дама стиля «скольких я зарезал», курит, матерится.
Сдуру влезла, наговорила комплиментов — такая милая девушка не должна ругаться — и правда, при мне перестала.
Ночью молодую наркоманку вяжут сетью — накануне был шмон, забрали наркоту, бьётся, кричит. Из соседнего мужского отделения ночью к девице-дауну пробрались мужики. Девица не против, но соседки-бабушки очень раздражаются. Мужиков конвоируют на место. По связанным простыням кто-то поздним вечером спускается с третьего этажа в магазин за водкой, что странно, могли бы и днём купить, наверное, не хватило.
Соседка вяжет маленькие варежки дочке на день рождения. Лишена родительских прав, но надеется увидеть девочку, подарить. Милейшая женщина, очень мне помогла. Чем — отдельная история. Алкоголичка, да.
Другая соседка мажет губы, надевает нарядную кофточку, заливается румянцем — сегодня пенсия, и у нее свидание с лифтером. Лифт ночью не работает, они накрывают там стол, романтический вечер.
Она умерла сразу после выписки — слишком бурно отметила свободу, сердце не выдержало.
Третья — дама со СПИДом, рано утром включает православную программу на радио под сдавленный мат остальных. Идёт принимать холодный душ, потом молится и делает зарядку, ещё у нее проблемы с позвоночником — автомобильная авария. Молится и за меня. Иногда думаю — может вышла здоровой ее молитвами
Мужское отделение забавное, практически все недавние сидельцы и один кларнетист. Корявые, обгоревшие и порезанные мужики взяли над ним шефство, не обижают.
Так вот — палата на четверых была и у меня. А душ — душ работал отлично.
Топси Собакина