Истории из жизни реальных людей
— Диана, я решила завести собаку.
— Дело хорошее, — отвечаю.
— Ну с полом я уже определилась, а с породой нет. Заведу девочку. Мальчики это так неприлично…
— Господь с тобой, — удивляюсь, — Чем же кобель неприличен, и чем приличнее сука
— Какие ужасные слова ты говоришь, Диана! За что ты их так обзываешь Ну у мальчиков ЭТО так неприлично! Там торчит, тут висит, ужас. Девочки как-то аккуратнее, ну и на них можно юбочку надеть, ничего видно не будет.
— Умоляю, только не заводи немецкую овчарку, — отвечаю, представив служебную собаку в цирковой юбочке. — И алабая тоже не заводи. И бордоского дога. И вообще, не заводи никого, я тебя прошу.
— Да, с породой трудно, — серьезно говорит знакомая. — Мне надо, чтобы не линяла, и не пахла. А то у меня диваны.
— Заведи плюшевую собаку, — советую ей всерьез. — В магазинах есть очень симпатичные. И у них нет ЭТОГО, и не линяют, и можно даже духами облить.
Но знакомая не послушалась, и таки выбрала себе собаку породы китайская (дальше слово, за которое бот может забанить. Ну собака с ирокезом, короче). Нормальная такая порода, не хуже других. Опять звонит, через годик, и говорит:
— А приходи ко мне в гости, собаку посмотришь.
Пришла. Вижу, сидит на кресле эта бедная собака в испанском кружевном платье. То есть, не производства Испании, а реально — в испанском стиле. С юбкой из черного кружева, алым корсажем. На башке красная роза. Такое чувство, что щас фламенко отъебенит. Ну неприличных мест не видно под юбкой, это да.
Подхожу погладить, собака трясется. Увидев мою руку, издала трагический стон:
— Ой-ой-ой…
— Чего она у тебя дрожит и орет — спрашиваю.
— Да не знаю, — говорит знакомая. — Очень уж людей не любит. И переодеваться не любит тоже. Иди, посмотри на ее гардероб.
Глянула. Там пиздец. Куча нарядов, чтобы прикрыть срам.
— Вообще-то, дома тепло, — говорю, — зачем ты ее нарядила
— Ну как же, она девочка, пусть будет красивая.
Ясно. Такой идиотической собаки я ни разу не видела. Она вообще ничего не соображала, и все время ныла. Сразу видно, замучили бедное животное приличиями и гламуром. Носили в сумке, к другим собакам не подпускали. Особенно к «мальчикам» — вдруг непристойность на уме
Ушла я оттуда. Еще через полгода снова звонит знакомая, и говорит:
— Диана, у моей собаки понос. Как ты думаешь, что это
— Не знаю, — говорю. — К ветеринару надо.
— К ветеринару я боюсь. Там небось зараза. Скажи, почему у собак понос бывает.
— Ну может, переела. Какой корм она у тебя ест
— Корм Почему корм Я что, нищая, корм собаке давать Она у меня ест сервелат. А вчера ела сборную солянку.
— То есть, твоя собака ела жирный суп с копченостями и солеными огурцами, а ты теперь спрашиваешь, почему она у тебя срется!
— Ну ей же тоже разнообразие надо. Я ей жюльен с грибами специально покупаю, и хамон.
Примерно час пыталась достучаться до женщины, потом не выдержала:
— Ебать… Слушай, ешь хамон сама, и отдай мне эту собаку. Заберу, пока не поздно.
— Злая ты, Диана, и завистливая, — сказала знакомая. — Раз у тебя нет денег на гардероб и сервелат для твоей собаки, это не значит, что остальные нищеброды.
— Бля… — ответила я, и нажала на отбой.
Не знаю, что дальше было с этой несчастной собакой. И пожалуй, не хочу знать.
Воистину, некоторым надо вместо животных заводить плюшевые игрушки.
Диана Удовиченко