Киви.

 

Киви. Не тот, что фрукт, а тот, что птичка. Собственно, сам мохнатый плод киви назвали в честь волосатой птицы киви. Много мемчиков в инете по этому поводу гуляют, да и хороших рассказов немало,

Не тот, что фрукт, а тот, что птичка. Собственно, сам мохнатый плод киви назвали в честь волосатой птицы киви. Много мемчиков в инете по этому поводу гуляют, да и хороших рассказов немало, но хочется свое. Рассказывала вот недавно про африканского страуса и так вдруг захотелось написать про малютку киви, которая ранее считалась страусом, потом ее выделили в отдельный отряд Кивиобразных, теперь снова-здорово объединили в Страусообразные вместе со всеми. Нет уж, четыре пальца на ногах (четвертый, по правде сказать, совсем маленький, редуцированный, но все же) – это вам не три, как у эму и нанду, и не два, как у африканского зазнайки. Отделились, так отделились. Все, отрезанный ломоть. Нам в эмпиреях не парить, нам сойдет и по-простецки: киви (обыкновенный, или южный бурый киви, северный бурый киви, большой серый, малый серый киви, рови). Тут зоологи заморачиваться не стали – обозвали по калибру (большой-малый), цвету (серому-бурому), и сторонам света (северный-южный). Можно сказать, что ни капли фантазии лишней не потратили. Род Киви, семейство Киви, отряд Кивиобразные, то есть «похожие на киви». Зашибись, как здорово. Дети были бы счастливы учить классификацию птиц на примере киви. Знай себе кивай и повторяй: «Киви, киви, киви…»
Живет наш чудесный птицефрукт в Новой Зеландии, горячо любим там и популярен настолько, что новозеландцы себя с этой птичкой отождествляют, рисуют открытки, штампуют марки и льют монеты. Всеобщее поклонение никак не мешает киви вымирать с удручающей последовательностью. Разные виды имеют разный статус уязвимости, но проблемы с численностью есть у всех. Нет, киви – очень стойкие и выносливые птички, весьма далекие от изнеженности и капризов. И местные их не обижают, а вовсе даже наоборот, разводят. Проблема в том, что неизбежное сокращение природных угодий в процессе урбанизации ведет к сокращению всех популяций диких животных в принципе, а у киви есть еще индивидуальная беда-бедулечка. Дело в том, что они пахнут, благоухают, воняют (нужное подчеркнуть) какбэ грибами, поэтому завезенные планцетарные хищники ловко находят неприметных и хорошо маскирующихся птиц, с легкостью вынюхивая их в траве и норах, как свинки трюфеля.

Продолжительность жизни у киви очень большая для их скромного размера – лет эдак 50-60, но, попробуй-ка, доживи до старости в таких нечеловеческих условиях. Креативные умы придумали специальный дезодорант для киви, маскирующих их резкий природный запах. Осталось сущая безделица — придумать, каким таким волшебным образом отлавливать изначально редких и на удивление шустрых киви, да еще разбросанных по огромной территории, и с какой периодичностью их обрызгивать, чтобы гениальная задумка дала ощутимый практический эффект. Дьявол, как говорится, кроется в деталях.

По поводу больших личных участков я ни капли не соврала. Киви по размеру не больше курицы. Мелкие виды весят от килограмма и выше, а крупные едва дотягивают до четырех. Девочки, разумеется, гораздо больше и толще мальчиков (хотелось бы думать, что и симпатичнее), ведь им еще фантастически огромные яйца нести. Вообще не понимаю, как они таким гигантским яйцом умудряются разродиться и не порвать себе жопу, пардон, клоаку. Последние дни перед кладкой яйца самка даже кушать не может, ибо тупо некуда, и так дышит чудом божьим, лежит и глазки полуобморочно закатывает. После кладки яйца каждая самочка наверняка дает себе нерушимую клятву, что она больше никогда-никогда, ни за какие коврижки не подпишется на это дело. Приходит сезон размножения, пора новой любви, старые беды и клятвы забываются. За всю жизнь самка киви может снести до 100 исполинских яиц. Это ли не подвиг, спрашиваю я вас

Четыре птички на квадратный километр – это уже дикая давка и лютый мегаполис, реже бывает и больше. Гнездовой участок занимает от 2 до 100 гектаров. Не каждый новорусский помещик себе такое роскошное землевладение может позволить. Причем птицы охраняют свои земли с фанатизмом. Дамы в распри встревают нечасто – у них то яйцо, то голова болит, то лапки, а вот кавалеры бьются за угодья нещадно вплоть до тяжких телесных и даже смертоубийства. Впрочем, кровавых драк даже самые отмороженные товарищи благоразумно стараются избегать, оповещая о занятости участка хорошо слышными на большие расстояния криками. Если хозяин фазенды вдруг погибает, тогда да, тут уж начинается настоящая борьба престолов. Несмотря на сугубый индивидуализм, самцы могут собраться дружной компашкой, чтобы навалять какому-нибудь гнусному пришельцу и вражине, пишут, что даже хищников так могут прогнать.

У киви есть ноги. Это неудивительно, ведь у большинства наземных позвоночных есть ноги (в этом месте горько заплакали змеи и безногие ящерицы). Дело в том, что у киви просто громадные ноги по сравнению с телом (где-то третья часть от общей массы). И дерутся они этими мощными ногами зверски, просто могут запинать противника насмерть, а ведь на ногах имеются еще внушительные когти. Короче, были бы киви чуть поболя, их бы боялось все живое в округе. Вообще, если описывать внешность киви в нескольких словах, то выйдет пышная попа на ножках, к которой приделали небольшую голову с длинным клювом. Собственно, вот и все. Птица-помпон.
Киви – сугубо ночные птицы, разве что в сумерках могут прошмыгнуть по-быстрому, да совсем юные птенцы предпочитают кормиться в светлое время суток до тех пор, пока не перейдут к ночному образу жизни. Взрослых днем не видно и не слышно – прячутся себе деликатно в норах, которые роют с большой фантазией и вдохновением. Большой серый киви стряпает в огромном количестве (до 50 на участок!) целые лабиринты, да с несколькими входами, которые спасают жизнь многим животным во время пожаров, да и просто служат временным убежищем. Специфическое амбрэ хозяина квартирантов не смущает, к тому же наведывается в свою квартирку киви нечасто. Пока в каждой норе переночует, так и полтора месяца пройдут.

Вообще киви – законченные параноики. Они подозревают всегда, всех и каждого. Шпиономания эта началась с возникновением киви миллиончиков эдак шестьдесят назад. Птичка постоянно меняет явки и пароли, никогда не ночует в одном убежище два раза подряд, заходит в нору, предварительно проверив, стоит ли условный знак – кактус на подоконнике. Вырыв новую нору, не стремится закатывать новоселье и звать гостей, а терпеливо ждет несколько недель, пока нора «пообносится» — зарастет молодой травкой и мхом. Птица даже сама может маскировать вход листиками и веточками. Здесь вам не тут, киви на мякине не проведешь. Днем ее из норки может выманить только угроза жизни, а вот ночью… Ночью город засыпает и просыпается мафия… Затурканная жизнью бедная пташка, тишайшая волосатая картофелина на лапках чудесным образом преображается в агрессивного, горластого и задиристого зорро без шляпы, но в плаще из густых перьев, напоминающих шерсть. Кто на меня Ну, кто Держите меня семеро!

Едят киви решительно все, что встречают съедобного по пути. Могут заморить червячка, слизнячка, улитку, лягушку, насекомое, не побрезгуют плодами и ягодами. Уткнут носопырку длинного и гибкого клюва прямо в лесную подстилку и чешут, как миноискателем, благо ноздри у них на самом конце клюва расположены, а нюх у киви просто ошеломляюще острый, вот ничуть не хуже, чем у лучших нюхачей планеты – падальщиков. Не удивительно, что ноздри при такой эксплуатации частенько забиваются землей и мусором. Киви очень смешно отфыркивается, чтобы их прочистить.

 

Хитрые птицы приспособились выманивать дождевых червяков, постукивая клювом о землю и имитируя звук дождевых капель. Наивные червяки выползают на поверхность, а там хоба-на, нежданчик в виде стремительного аутодафе. Зрение, конечно, киви подвело: глазки подслеповатые и маленькие, а вот слух хороший, вибриссы (совсем как у кошек, чесслово) прекрасно служат органом осязания. Странная птичка, как ни крути, необыкновенная от носика до хвостика, которого вовсе нет. И крылышек нет. Не будем же мы считать крыльями те жалкие огрызки, под которые глупая птица пытается засунуть клюв для уюта, презрев миллионолетний эволюционный опыт.

Семейная жизнь киви – полный парадиз и образец для подражания. Облико морале, верность, плавно перетекающая в моногамию. Нет, в жизни бывает, что всякое случается, но, в общем и целом, все киви ратуют за семейные ценности и дружно осуждают промискуитет. Практикуют гостевой брак. Встретились в норе, насладились обществом друг друга и расстались на пару-тройку дней, чтобы успеть соскучиться до новой встречи. И не блудят на стороне при эдакой-то личной свободе, что характерно. Достойны зависти подобные доверительные отношения, я считаю. Связь поддерживают голосовыми сообщениями – орут в ночи на весь лес друг другу что-то типа: «Я тебя люблю. Хлеба купить не забудь!»

Через три недели после любовного угара самка откладывает одно (редко второе эдак через месяцок) яйцо размером в четверть своего тела. Секс у киви неординарный, так как самцы имеют внушительный амурный аппарат, что в принципе птицам не свойственно, но вполне обычное дело у страусоподобных. Разумеется, во время вынашивания яйца дама жрет просто, как не в себя, лупит по три-четыре порции за присест. Это тот самый случай, когда ночной дожор является несомненным благом. И как иначе, если желток в огромном яйце просто исполинский (более 60% от массы) и это неспроста. Дело в том, что после вылупления из яйца птенец предоставлен сам себе и выживает именно за счет солидных желточных запасов. Снесенное яйцо насиживает благодарный самец, самка помогает лишь изредка, ведь она и так уже натерпелась. Есть популяции киви, живущие своеобразными коммунами, так те всем табором могут насиживать. Тяжкое это дело — насиживать яйцо киви, долгое и муторное. Дней 75-85 длится инкубационный период (у курицы, например, 20-22 дня). Это же с ума сойти можно и задницу напрочь отсидеть. Вообще-то у киви все долго. Птенец только несколько суток из скорлупы выбирается, которая очень прочная, как у всех страусообразных. Дитё появляется на свет просто копией папы-мамы, но это совсем не трогает черствые сердца замордованных родителей. С вылуплением птенца они считают свой родительский долг полностью выполненным, разворачиваются и сваливают подальше, не прощаясь.

Птенец, который только-только увидел мир в тусклом свете норы, да сутулые спины уходящих навсегда родителей, пребывает в полной растерянности. Несколько дней сидит на попе ровно, так как не умеет еще ходить, грустит и недоумевает, а день на пятый решается высунуть нос из гнездовой норы и, проклиная жестокий мир, ковыляет потихонечку, пытаясь добыть свою первую еду. Недельки через одну-две ему это даже удается, если доживет, конечно. Жизнь кивиных младенцев настолько невообразимо сурова, а судьбина так черства и безжалостна, что до возраста размножения доживают лишь избранные единицы, зато потом не болеют почти ничем, едят, что попало в клюв, и живут долго.

Киви, впрочем, как и пингвины, фигуры достаточно трагические, неизбалованные жизнью, при этом выглядят и ведут себя неизменно комично, потешно. Такие себе чарли чаплины птичьего мира, нелепые, но необыкновенно ловкие и быстрые, беззащитные и опасные, тихие и задиристые. Очень трогательные и совершенно неотразимые в своей трогательности.

Катранжи Оксана

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *