Истории из жизни реальных людей
Мне 16 лет. С виду девочка-ромашка. Такая же незамысловатая и худая. Да. Но внутри такие бури! В голове декаданс. Я слушаю Агату Кристи, курю лаки Страйк, когда есть деньги или Аполлон-союз — когда их нет. У меня на запястьях фенечки в семь слоев, на груди амулет из костей невиданных животных, на плече абстрактная татуировка, нарисованная чёрной гелевой ручкой. Земфира про таких любит петь. У меня такая же ебанутая подружка. Единственная. У неё ещё парочка есть, а у меня она одна. Алкой зовут. Мы прогуливаем школу и ее оплату за следующий месяц учебы в ЧАСТНОЙ, блять, школе! Как нас туда занесло за год до выпускного А я скажу: гормональными волнами прибило. Наш дружный десятый класс тридцатой школы расформировали именно тогда, когда мы с ней наконец, только-только почувствовали себя не половыми тряпками у порога кабинета математики. Наверное, я так подозреваю, нам разрешили нравиться.
И вот, значит, нас опять перемешали. Желания нравиться ни один член нового коллектива не вызвал. Мы психанули и ушли в частную школу. Просто забрали документы и отнесли директору «Лотоса». Не спрашивайте как. Но у нас прокатило. Мы стали ученицами элитной школы, где образовывались трудные дети разбогатевших в девяностые горожан. Одна там была — дочь колбасного короля. С которой мы, то есть — я и она, подрались однажды. Представляете Илита и две изгоины — плебейки. Одна из которых — племянница директора школы. Сюжет интриги достоин американской молодежной драмы. Я прямо представляю себе выхолощенных загорелых чирлидирш и двух панков-бунтарок.
Там можно было вообще не учиться. Что мы с удовольствием и делали. А ещё всячески поддерживали образ хулиганок-наркоманок. (Уберите детей от экрана!) насушили клей пва, растерли в порошок и вдыхали в туалете носом через трубочку. Тролили отличницу, которая училась на пятёрки, знала весь английский и вечером подрабатывала в киоске, чтобы копить на высшее образование. Мы обоюдно друг друга презирали, но силы были неравны и она прекрасно это понимала. Ей только невдомек было, почему этот странный, грязно-белый порошок вызывает у торчков дикий чих, а не эйфорию.
Ой, господи, я этот последний школьный год никогда не забуду.
Мы знакомились с пацанами на тачилах и разводили их на «забрать нас из школы», прыгали в Мерседес и уезжали в неизвестном направлении прямо из-под носа одноклассников. Была б я моя дочь — прибила бы.
Пацанов мы потом кидали. Называли левые адреса и давали выдуманные номера телефонов. Тогда ж это были всего шесть цифр. Божечки, то ли мы такие фартовые и у каждой за спиной по воздушному флоту ангелов хранителей. То ли ребята нам попадались слабенькие. Больше чем уверена, что моя подруга тихо охуевала от происходящего, но сказать и сделать ничего не могла — ее вихрем затягивало в воронку моей жажды кому-то что-то доказать и самовыразиться.
Однажды, пацаны нам понравились. Ну, то есть, как понравились… ни че такие, послушать можно, чё предлагают. А предложили они следующее: приятный вечер и еду. Это был май. Уличные Кафешки уже заработали. А по тем временам в этом новом явлении нашего Устьуезда было что-то от Франции из самого Монмартра. Так нам виделись пластиковые столики под зонтиками «Coca Cola». Нам очень захотелось приблизиться к элите хоть так. В общем, мы согласились. Забили стрелку. Сели в Тойоту Камри. А это тогда было то же, что сейчас майбах.
Приехали к какому-то зданию с офисами. Сидим. От смеси страха и счастья ничего не понимаем или не хотим понимать. Парни (ну как, парни, дядьки взрослые — одному 23, другому — 25) вышли из него с какими-то коробками и звенящими пакетами, загрузили все это добро в багажник. Куда-то опять поехали. Они нам зубы заговаривают, а подо мной уже сидение неприятно так жжёт. Чует неладное. Я спрашиваю, а вере из, собственно, обещанное кафе и Монмартр Сейчас, говорят, мы заедем ненадолго к нам на хату, дождёмся там звонка и поедем.
Вот это я сейчас думаю, какого хрена надо было продолжать вояж Надо было выйти из машины и шагать быстрым шагом до остановки, пока автобусы ходят. Но дело в том, что мы соврали, что нам есть восемнадцать. А восемнадцать — это уже тот возраст, когда ты отвечаешь за свои поступки. Взрослые девочки же не могут сначала «да» сказать, а потом такие «ой, то есть нет». Или могут
В общем, я себя сейчас вспоминаю и мне себя не жалко. Так ей (то есть, мне) и надо. Впечатлений на всю жизнь хватило. Телефона никакого в пустой квартире со свежайшим евроремонтом не было. Пошли в ход шутки про халатик с перламутровыми пуговицами, который должна принести соседка.
Представляю, как глупо мы выглядели: Алка в коматозе, я, впрочем, тоже, но пытаюсь шутить, оттого выгляжу ещё глупее. Занятый поиском путей выхода мозг не замечал, что делает остальной организм. Его даже вино «Бибигуль» не брало. Мы приготовили ужин. УЖИН, блять! Мы, наверное, от страха, воспринимали это как репетицию тихого семейного досуга пара на пару. Про свингеров мы тогда ещё не знали, поэтому ассоциации представлялись нам мирными. Потом, в какой-то момент даже интересно стало, куда и к чему это приведёт. Наверное, на адреналине всем море по колено. Да ещё эта Бибигуль нет-нет, да и прорывалась сквозь отрезвляющие волны паники.
В общем, мы начали морально готовить мужчин к динамо. Когда полунамёки перестали доходить, сказали прямым текстом, что считаем свою женскую функцию в этих отношениях реализованной полностью и хотели бы уже домой. К маме.
Текст был понят, но не так. На очередной вопрос, когда мы будем доставлены туда откуда были взяты, орлы сказали, что погода нелётная, небо расчистится только к утру.
Ну, что ж… зря мы клей нюхали что ли
Мы сказали, что не против.
Запомните, девочки, если хотите развернуть безвыходную ситуацию в сторону выхода, надо всегда сразу согласиться с условиями. А потом уже разворачивать потихоньку. Ну, или не потихоньку. На часах почти два. Алка начала жалобно кряхтеть, хватаясь за живот. Естественная бледность в данный момент ей даже шла. Орлы встрепенулись, забеспокоились. И правильно. Закон природы: самцы не связывают себя половыми отношениями с заведомо слабыми здоровьем самками. В итоге, то ли Алка была весьма убедительна, то ли мужчины — скорее всего, женаты, но они повезли нас по домам. Мы расстались красиво. И лицо сохранили и честь, заплатив за них несколькими миллионами нервных клеток. Наобещали что завтра непременно наверстаем упущенное. В шесть на том же месте. Ага.
Мама встретила меня на пороге с ремнём. Реально. Это был первый и последний раз, когда она применила ко мне высшую меру физического внушения. Помню, я даже не пыталась увернуться. Потом сидела в ванной пылающей пятой точкой и мне было так хорошо, вы не представляете! Все-таки, всему свое время, место и человек.
На следующий день Алка уехала на дачу. Я — отключила телефон. Тогда надо было его провод из розетки вытащить.
В то лето я научилась печь блины, варить борщ, готовилась к Универу.
С подругой мы вскоре потеряли контакт. Жизнь развела нас. Но я сейчас поняла, что таки-да, у меня была такая сумасшедшая дружба с девчонкой в самый безбашенный период моей жизни. Искренняя. Настоящая. Мы друг для друга, как чёрное и белое. Как добро и зло. Как разум и эмоции. Причём, друг для друга мы олицетворяли все отрицательные качества. Она — моя тёмная сторона, я — ее. Ее родители уверены были, что я плохо влияю на их дочь. Мои были того же мнения, но об Алле.
А я так скажу: друг познаётся в беде, а подруга — в готовности разделить приключение на две жопы поровну.
Никогда ее не забуду…