Истории из жизни реальных людей
Неизвестность страшнее плохих новостей. Когда у тебя уже есть новости, ты можешь принимать решения — плакать тебе или куда-то бежать. Это просто. Надо всего лишь сделать выбор. А вот когда у тебя полное отсутствие информации — ты не знаешь, дома ты или уже таки в аду. И делать ничего не можешь, потому что нет трамплина с которого или назад, или вперед, вниз головой.
Поэтому я всегда говорю, куда я пошла. Или где я нахожусь. Чтобы не начинали волноваться раньше времени. Не, поводов для волнений у меня в избытке! Я могу сломать каблук в метро или сесть не в тот автобус на последние пять гривень. А потом идти пешком через весь город.
Раньше в моей семье было принято писать записки друг другу. Ну, понимаете, мобильных телефонов не было. А сообщать семье о местонахождении и намерениях надо было. Удобно, кстати. Вот не отпустила бы тебя мама погулять, если бы ты ей позвонила. А так — написала записку, мол, я там-то и с тем-то, буду во столько-то. И все, свободна! Поставила перед фактом, а страшно будет потом, по возвращении.
Свою первую записку я написала в пять лет. У меня была подруга в соседнем подъезде — Таня Пименова. Она была старше меня и хитрее. Мы вечно что-то натворим, но Танька умела так хорошо это подать, что зачинщиком безобразий всегда считалась я. В общем, мама моя не очень приветствовала эту дружбу.
И вот, сижу я дома, мама на работе, папа, наверное, на промысле. Я уже всю обувь мамину перемеряла. Во всех шкафах посидела. На окне постояла. Была у меня такая мода — вырядиться во всякую странную одежду и мамины туфли, залезть на подоконник и изображать там манекена. Ох и красивой я себе тогда казалась!
Мамина школа была через дорогу и сад. И, конечно, ей доносили сразу же, что ее ребенок опять в окне кривляется. Но чаще к маме прибегали с сообщением, что ваша дочь опять на заборе повисла, надо снимать. А я всего лишь хотела сократить путь, но что-то пошло не так и я зависла на заборе, как старое пальто. Так и висела, пока меня не нашли.
А однажды я решила залезть на крышу двухэтажки по балконам. Село было дунганское, поэтому на каждом балконе сушился горький перец. Красиво висел, как праздничные гирлянды. Ну я полазила, на крышу вылезти не смогла. Начала спускаться, устала, вспотела, вытерла пот с лица и глаз. И ослепла! Глаза горели огнем, я терла их руками, но становилось только хуже. Я орала так, что наверное, даже в горах было слышно. А вот не фиг было хвататься за что попало. Собственно, по крику меня и нашли.
Мама мне настрого приказала никуда не выходить, потому что ключ был всего один. Я устала сидеть дома и решила пойти в гости к подруге. Но так как я ответственная девочка, я не могла уйти просто так. Я старательно написала записку для мамы, прицепила ее на входную дверь таким образом, чтобы мама сразу ее увидела, и со спокойной душой пошла по своим делам.
«Я у Тани. Ключ под тряБкой»
Буквой «б» я особенно гордилась — старательно ее выписывала, от напряжения высунув кончик языка. Красивая записка получилась. Правда, я ее немного в суп уронила, но так она даже лучше к двери прилипла. Родители потом со смехом показывали мою записку друзьям. Я гордилась собой, потому что думала, что родители хвастаются моей взрослостью и ответственностью. И, честное слово, несколько лет не могла понять, почему все ржут, как ненормальные, с моей записки. Сорок лет прошло, а я помню тот неровно оторванный зеленый кусок тетрадочной обложки.
Записка долго хранилась в тяжелом фотоальбоме с бархатной обложкой. Помните их С металлическими уголками и картонными листами странного серо-синего цвета. На них всегда оставались следы от влажных пальчиков. Записку в обязательном порядке демонстрировали пьяным гостям вместе с фотографиями. Следовал взрыв гомерического хохота. А потом гости меня дружно расспрашивали, как я до этого додумалась.
Вообще-то я думала, что все смеются с моей ошибки. Нет, ну правда, как человек в пять лет мог написать слово «трябка»! Я стыдилась этой позорной буквы «Б» и старалась больше не допускать ошибок. Достаралась…
Я поняла, что не смогу больше встречаться с мужчиной, когда увидела его список покупок: «хлеб, укроп, памидоры, сахар, марожинае»… Я могла быть очарована человеком до остановки дыхания, но когда он мне писал «я рад, что познакомелся с тобой» и «у тебя оболденные глаза», в моей голове орала пожарная сирена. Мой муж сразил меня наповал своей улыбкой и сообщениями без ошибок.
У Вселенной нет чувства юмора. Я родила себе сына, который научился читать в два с половиной года. И теперь это чудо чмырит меня за неправильные ударения. Бабушка больше не делает ошибок в употреблении слов «надеть» и «одеть». Когда я пишу сыну сообщения, я проверяю, чтобы не было лишних мягких знаков и хватало запятых. Он держит меня в тонусе))))
Однажды я подумала (да и подруги говорили), что я ненормальная, что грамотность это ерунда, был бы человек хороший. Я принудительно выключила пожарную сирену в своей голове. И знаете, зря. Тот человек казался хорошим, но оказался самым токсичным в моей жизни. Наверное, чувствительность к буквам это моя лакмусовая бумажка. Не нужно спорить с собственной природой. Хотя есть исключения)))) я так сильно люблю некоторых людей в своей жизни, что даже когда они пишут какую-то сизую чушь с миллионом ошибок, у меня это вызывает только приступ умиления
У меня есть месенджер, ватсап и вайбер. Я могу позвонить или написать кому угодно и когда угодно. Но вот этих наивных и глупых записок, написанных на чем попало, все равно не хватает.
Ира Курман