— Есть места где холодно, есть где грязно, есть тьма и сырость, но вот так чтоб одновременно грязно, холодно, косой снег с дождем и темно в три часа дня… только здесь! — Восхищаются супруги из Малайзии.
— прибавьте еще ковид, ментов и собянинскую плитку под ногами! — подсказывает гид, неопрятная корпулентная женщина с печатью классного руководства на испитом водянистом лице. Все трое демонически ржут.
— Мы — дум- дарк- суицид- копрофаг- металлическая группа из Норвегии. — кутаясь в один рваный пластиковый мешок на троих щерятся неопределенного пола юнцы со съеденными циклобебуратом зубами, — Каждый год в сезон зомбьего лета мы за вдохновением — в Москву!
— этимология термина понятна. — отрывается от бутылки гид, — зомбье лето — последние деньки, когда покойник еще может выбраться из непромерзшей насквозь могилы. Ну и общий антураж, конечно… — то ли от паленого спиртного, то ли от взгляда вокруг передергивается гид, — ..подстать!..
— мы приехали пропитаться стойким отвращением к жизни перед обрядом сепуку!
— мы — отморозить придатки!
— а мы — спиться от тоски!
— не сомневаюсь, что за неделю в ноябрьской Москве вам удастся и то, и другое, и третье! — занюхивая коньяк размокшей медицинской маской, рыдает гид.
Пройдут несколько дней, выпадет снег и прикроет до весны окружающий мрак и ужас.
Зомбье лето закончится, гости попрощаются с депрессивно-гостеприимной Москвой и разлетятся кто куда.
— ..а мы из Питера! Приехали к вам, потому что тут сухо, уютно и тепло!
— кому война, кому мать родна! — морщится гид, порыв ветра валит ее в убитую радужными разводами грязь, несет, кружа и подбрасывая, как распечатку с фальшивым куэркодом, прямо под копыта росгвардии.
Так вот, иностранные гости уедут домой, под свои пальмы, голубое небо, ступят на ровную брусчатку приморских бульваров, полистают фото, вспомнят Москву и содрогнувшись, вскрикнут: ёб вашу мать!..
Ну да, ёб вашу мать, вы все правильно поняли.
Что тут еще скажешь
Зомбье лето.
Москва, ноябрь.
Ёб вашу мать.
Артем Голиков