Снова боль

Было. Всё в его жизни уже было. Правда, одного было больше, чем другого. Тёплого и светлого было определённо меньше. А вот тёмного, холодного, страшного было много. И боли… её тоже было много.
Ну а как на улице без боли Никак.
Больно, когда тебя, маленького, подерут другие коты. Больно, когда ты замерзаешь зимой, и если всё-таки ты умудряешься согреться, потом всё равно уши отваливаются. И хвост.
Больно, когда тебя рвут собаки. И если тебе опять-таки везёт и удается оторваться от них, ты с трудом забираешься куда-нибудь, лежишь там, хватая воздух шершавым пересохшим ртом и мечтаешь, чтобы пошёл дождь, потому что уже не можешь даже вылизать свой подранный бок.
Больно, когда тебя сбивает машина. И ты ползёшь, изо всех сил ползёшь в сторону. И думаешь что лучше: чтобы успел отползти или чтобы уж додавили совсем Хотя нет, об этом думается потом. А когда сбивают – ползёшь! Жажда жизни, что б её…
И вот снова больно.

Старый кот, которому было уже семь лет, лежал на столе. В его переднюю лапу ввели иглу. К игле был прикреплен гибкий шланг и в кота что-то вливалось. По капле. Медленно и постепенно.
Другой иглой его укололи в заднюю лапу. Он инстинктивно дёрнулся.
— Есть чувствительность! Есть! Он сможет ходить!
— Но вы же понимаете — организм очень ослаблен. Время упущено.
Шансов… скажем так, очень мало.
— Но они есть
— Я бы сказал: не «они», а «он». Один шанс из ста.
Молчание…
Кот начинал постепенно приходить в себя, или, скорее, что-то чувствовать. Для прихода в себя сил у него не было.
Он пошевелился. Чуть-чуть.
Смотревшая на него женщина это заметила.
— Он борется. Он старается и хочет жить. Лечите. Я могу оплатить всё чуть позже Вы же знаете – я всё вам верну!
— Знаю, — ответил врач.
Он действительно знал эту женщину. И не только её. Были. Были такие люди, которые приносили безнадёжных в клинику. Некоторым удавалось выжить.
— Лечите.
— Сделаем всё возможное.
— Я знаю.
Женщина тоже знала врача давно. Он – сделает!

Кот не понимал всего этого. Едва ощутив себя, он постарался скрыться. Вокруг были люди. От людей он тоже испытывал боль. Часто.
Ему казалось, что он быстро ускользает от опасности, но на самом деле он еле-еле шевелился. Его мягко придержали на столе. Человеческие руки погладили его, потом подняли и куда-то понесли. Кот отключился.
Следующий раз он очнулся нескоро. Но на этот раз он действительно пришёл в себя! Открыл глаза. Вернее, глаз. Второй почему-то не открывался.
Коту было неудобно смотреть одним глазом. Кроме того, ему мешало что-то, надетое на голову. Он пошевелился, потом чуть повернулся. И уткнулся конусом, надетым на голову во что-то.
Кот сфокусировал взгляд – решётка! Решётка! Он – в клетке!!!
Кота охватила паника. Один раз его ловили. Куда-то везли. Его и еще многих таких, как он. Тогда ему удалось удрать, но сейчас у него не было сил.
— Сергей Викторович, серый очнулся! – услышал кот.
— Настырный зверь, действительно – использовал свой шанс. А шанс-то был, пожалуй, один из тысячи, а не из ста…
Кот почувствовал, что к нему приближается человек. Видеть ему мешал конус. Он слабо зашипел.
— Ого! Уже воюет!
Врач открыл клетку. Чуткие пальцы касались больного тела, которое хотело жить.
Кот снова зашипел. Не только от боли, а негодуя, что с ним вот так. Против его воли!
— Будет жить. Надо позвонить Елене.
Кота оставили в покое. Он лежал, через иглу в лапе в него по капле вливалась жизнь. Ему сменили памперс. Кот слабо шипел, протестуя, потом перестал, решив копить силы.

На другой день он снова услышал приближение людей. Кроме уже знакомого голоса, мужского, он услышал ещё один. Женский.
Женщина остановилась около клетки. Открыла ее. Еле касаясь, дотронулась до него. Она трогала не так, как врач.
Погладила уши. Его отмёрзшие уши. Из-за конуса уши гладить было неудобно. Тогда она погладила спину.
Она что-то говорила. Кот не понимал слов. Он вообще не понимал! Так с ним никогда не говорили. На него ругались. Кричали. Это он понимал. А тут…
Голос женщины напомнил коту воду. Он журчал как ручьи весной, когда после холодов наступало тепло. Когда на улице становилось чуть лучше жить.
Кот лежал и слушал.
Она пришла и на следующий день. И снова долго гладила его, едва касаясь тёплыми пальцами.
Кот стал различать её руки и те, которые меняли ему памперсы, кололи в лапы. Эти руки ему не нравились. А руки женщины он стал ждать.
Он стал пытаться вставать в клетке.
— Рано, рано, потерпи еще денёк, — уговаривал его врач.

Наконец настал день, когда с него сняли конус. Вынули иглу из лапы. Перед ним поставили что-то вкусно пахнущее. Кот лизнул.
— Ест! Сам ест!
— Ну и замечательно. Совсем на поправку пошел серый.
На следующий день кот увидел женщину. Сначала он узнал её голос и походку. А потом, повернувшись, он увидел её своим единственным глазом.
— Скоро сможете его забрать, — сказал врач.
Кот услышал голос врача и зашипел, негодующе сверкнув на него глазом.
— Óдин! Настоящий воин — этот зверь. Никогда не сдается.
— Óдин
— Если вспомнить мифологию…
— Пускай будет Óдин, отличное имя!
Врач ушёл, а женщина открыла клетку и погладила серого кота, которого врач назвал Óдин.
— Ты — молодец, хороший кот, скоро я заберу тебя домой. Будем там долечиваться. Ты сильный. Выжил, умница…
Кот слушал. Смотрел, как по лицу женщины катятся слезы. Почему она плачет Неужели она переживает за него Непонятно.
Когда женщина ушла, Óдин осмотрел клетку. Снова лизнул несколько раз еду, которую ему оставили. Потом поспал. Снова поел.
Кот пошел на поправку и через несколько дней женщина забрала его из клиники.

Она пришла с большой переноской. Сама вынула Óдина из клетки. Ей кот доверял. На врачей – шипел.
Елена привезла его домой.
Когда она зашла в квартиру, Óдин увидел, как навстречу им выбежали другие коты и кошки. Много.
— Встречайте своего нового друга, — сказала им Елена.
Она достала Óдина из переноски и поместила в большую клетку-вольер. Вольер был гораздо больше, чем клетка в клинике. Внутри были подстилка и лоток. Елена налила воды и положила еды.
Почуяв еду, коты и кошки заволновались.
— Сейчас! Сейчас я и вас покормлю, — засмеялась женщина. — Ты пока тут посиди, — снова обратилась она к Óдину, — недолго, пока тебе нельзя много двигаться. Уколы тебе ещё надо делать. Ты же не будешь на меня шипеть как на врачей
На следующий день она подошла к нему со шприцом.
— Надо, хороший мой, надо.
Óдин вздохнул. Надо. Ладно. Он не стал шипеть. Елена быстро сделала ему укол. У нее была большая практика.
Óдин сидел в клетке. Он мог встать, слегка размяться. Постепенно перезнакомился с другими котами и кошками. Они подходили к вольеру, обнюхивались. Привыкали. Елена возила его в клинику ещё несколько раз.

Кот, которого назвали Один, выздоровел. У него не было одного глаза, но другим он видел хорошо. Он чуть прихрамывал на задние лапы. Особенно это было заметно, когда он потягивался. Его чуть заносило вбок. Но это ему не мешало.
Елена сложила клетку — вольер и убрала на балкон.
— Вот и не надо больше.
Óдин стал жить вместе со всеми другими котами. Они вместе ели. И никто не отбирал у других пищу. Незачем было! Её хватало. Дружно спали на диване. Валялись на солнышке на балконе.
Иногда серый кот Óдин вспоминал свою прошлую жизнь. Тогда ему казалось, что всё уже было. Оказывается, было не всё! Не было сытости. Не было друзей. Не было игрушек!
И ему стало интересно: а чего же ещё у него не было
Надо посмотреть…

Валерия Шамсутдинова

Источник