Истории из жизни реальных людей
Про то, что «мы такими не были». Не взрывали одноклассников и не стреляли по едва ли знакомым ребятам из школы.
А вот нонешние-то, они такие, да. От компухтерных игор, в которых «кровь всякая и жестокость».
От соцсетей, в которых они понимают, а мы – уже не успеваем, обучаемость даже в сорок, куда там старше, у подавляющего уже не та, где нам задрав штаны бежать за тем тик-током, ну.
Брюзжим, разводим по умам про «запретить надо и гаджеты не давать», а слона в комнате не видим.
Это мы, всё наше общество взрослых, нормализуем насилие. Мы создаём чудовищное давление на наших детей. Не только не можем, но и зачастую просто не хотим защитить их от того, что нам, битым ещё больше в своё время, кажется травоядной нормой. Мол, ничего, всех дразнили, учись постоять за себя.
А они другие, наши дети. Не мы, былые зверушки из спальных районов больших городов и те, кто прорастал среди пятиэтажек городков поменьше.
Нас растили так, что мы (о, не все, но очень, очень многие) точно знали, что за нас не заступится приблизительно никто. Что если у нас проблемы, то бежать надо не к взрослым, а от них.
Потому что ребёнок всегда крайний. Потому что за любыми неприятностями следует детальнейший разбор того, почему виноват именно ты и только ты.
Тебя дразнят Не обращай внимания, умей ответить, а почему других не дразнят, небось, первой начала, а теперь прибежала жаловаться Подумай, чем ты спровоцировала других тебя дразнить. И вообще, раз их много, а ты одна – подумай, чем настроила против себя целый коллектив. И не приставай, не видишь, взрослые отдыхают.
Тебя бьют Смотри пункт первый. И вообще это потому, что ты ему/им нравишься. Чем ты спровоцировала Обзывалась в ответ, пока били А рот с мылом помыть Вот одну девочку били, а она тренировалась и каааак дала сдачи! А ты мямля и ябеда, не мешай отдыхать.
Учительница обломала об тебя указку И правильно. Довели человека, вас сорок человек, а она одна, у неё тетради на проверку, дети, нервы, правильно раньше в школе пороли и на горох ставили.
Кто-то из учителей унижает и провоцирует травлю Умей наладить отношения, ласковое теля двух мамок сосёт. Сам_а виноват_а. Старайся, заслужи уважение.
Жаловаться, разбираться, ходить в школу, СМИ и управляющие структуры О, нет, нам некогда, мы не такие, мы не пишем доносов, мы не конфликтные, мы вообще считаем, что о своём ребёнке родитель должен слышать что-то от учителей только на собраниях и выпускном. И только хорошее. Вот раньше наши родители и не знали, в каком мы классе, а вы, а ты, о, времена.
Под любым моим «школьныегодычудесные-постом» начинается развесёлый (нет) декамерон историй про то, как авторов комментариев травили, унижали, били итд представители «нашего дружного класса» и «нашей любимой школы» при полном фактически одобрении «наших любимых учителей» и «любящих родителей».
Этот мальчик всё время бьёт одноклассников Ну и не надо к нему лезть, сама виновата. Компания мальчишек после школы караулит девчонок и закидывает их грязью и снегом, отбирает и портит вещи А мимо равнодушно проходит учительница, это её не касается. Разве что чья-нибудь бабушка систематически встречает после школы, но это редкость и не принято.
Оскорблениями в твой адрес кто-то исписал весь подъезд Редкий родитель станет искать навандалившего паршивца. Большинство знает, где искать виноватого – вон сидит сын или дочь, нехай извиняется, выслушивает ор и обвинения в том, что написанное соответствует истине. И шурует отмывать. Да хоть до ночи, позор какой.
Мы в этом росли и выросли такими, какими выросли. Хотя бы часть из нас старалась сделать так, чтобы наши собственные дети ждали от нас не любой подставы и кары за чьи угодно грехи, а защиты, безопасности, всего этого «знай, доченька, что тут для тебя всегда найдётся укрытие и помощь».
А ещё изменилось само время. И теперь правда уже совсем нельзя открыто, как лет тридцать назад, лупить детей.
У ребёнка, до сих пор в наших реалиях всегда самого бесправного несовсемчеловека, чуть ли не впервые в нашей истории появилось право на собственное достоинство.
В них присутствует понимание таких вещей, как «я имею право» и «вы не имеете права». И это ужасно бесит взрослых.
И потому, что сами-то эти взрослые росли базово бесправными, теми, кого каждый взрослый мог и как бы имел право обидеть – и бухой сосед отвесить подзатыльник, мол, уступи дорогу, не путайся под ногами, и злобная бабка огреть клюкой и наплести про тебя с три короба, а твоё слово против её – пшик, сотрясение воздуха.
Тебя могли бесконечно мучить и унижать педагоги, медики, тренеры, близкая и дальняя родня, а ты как-то выжил. И очень хочешь добавить про то, что «и человеком вырос».
А поколение твоих детей просто отказывается проходить эту хтонь и признавать «университетами жизни». Вон, близкая история – сын знакомых в позу встал – не хочет следовать папкиной науке про «дай им сдачи, настучи по мордасам», мальчик просто недоумевает, почему он должен кого-то бить, это же плохо, и он такое делать не будет.
Или вот, дочка френдессы своим личным решением, вопреки давлению родни, «отменила» бабушку по отцу. Родители давно в разводе, а каждая встреча со старушкой (хотя какая она старушка, там шестьдесят плюс) превращается в стиснутые зубы, игру желваков и долгую лекцию про то, что вот твоя ужасная мама, мой прекрасный сын, а ты вся в мать, не в нашу породу. И девочка приняла решение. И держит его уже с год. Двенадцать лет девочке.
Они не такие, как мы. А общество даёт заднюю, педагоги массово очень косны и виртуозно практикуют всякое по части «унизь и размажь ученика, ты любишь педагогику, а не детей».
И вот на них, нетаких, такое давление. Школьное, социальное, наше, родительское. Конечно, «раньше депрессий у школоты не было», раньше мы тихо сходили с ума, наша обильно унавоженная психика принимала не терапию и таблетки, а тот факт, что всё плохо, незачем и не стоит даже пытаться.
Сколько тех, кого я знала в юности, про которых «а такой был хороший мальчик/девочка, учился, чистенький, откуда наркотики» давно нет, м
Говоря про «мы такими не были», мы такую ошибку выжившего у себя в глазу не видим, что только ой. Среди тех наших ровесников, кто бухает, как не в себя, кто развалил все свои отношения и просрал все шансы – сколько их, тех, кто всё же сломался
А «никакой охраны не было, никаких заборов, в школу можно было в туалет зайти, и никто ни по кому не стрелял» – отчасти миф, потому что затравленные не так редко всё же слетают с катушек и нападают на недоумевающих (а нас-то за что) обидчиков.
А отчасти потому, что, как бы это странно не звучало, ну не было тогда такого, хм, даже не тренда, явления. Не думаю, что в те же девяностые совсем-совсем никто из обиженных не мог достать никакое оружие, божешмой, мне тогда влюблённый мальчик боевое показывал, впечатлить хотел, у него папка был, хм, с криминалом связан.
Просто шутинга сначала не было, а потом появился. И застарелая фантазия школьника про «взорвать бы ту школу», увековеченная анекдотами про папу Вовочки, который не пойдёт в школу, хотя вызывали, ибо нечего там по развалинам ходить, стала реальностью.
И в ней очень страшно жить, потому что противостояние подростков и взрослых – оно как бы вечное. В нём зашит конфликт опыта, не желающего уступать место под солнцем и личности, требующей равных прав человека, уважения, голоса.
Вечное «да что ты знаешь, старпёр» против «молчи, сопля зелёная, сначала заслужи и поживи с моё».
И раньше оно было с кулаками, да. Большинство известных мне историй про родительское битьё заканчивалось эпизодом «однажды дала сдачи и сказала, что ещё раз и покалечу». Знавала я и сюжеты про то, как многолетняя учительская травля заканчивалась массовым подростковым нападением.
А теперь оно не с кулаками. А с ножом, как в березниковской гимназии. С дробовиком, как в пермском университете. Со взрывчаткой, как в сегодняшней православной школе.
И никакими рамками, охраной, обысками и слежкой в соцсетях само явление не победить. Потому что они другие, эти дети. Они – не мы.
Силой с ними ничего не выйдет. Разве что какой-то процент переломается напрочь и не будет пригоден для нормальной жизни в обществе.
Нам надо учиться их понимать, что ли. И вовремя защищать. Признавать свои ошибки. И как-то принимать то, что это да, ужасно несправедливо. Что мы как-то между молотом и наковальней опять – наши родители с нами вот так, мы всё это пережили, а теперь почему-то опять мы задолжали ещё и нашим детям, почему опять я, почему они не могут превозмогать, как мы, остановите Землю, я сойду.
Не, ну а как иначе-то.
Это что-то про то, каково быть взрослым, как бы не.
Зоя Атискова