— Красивая ты, Любавка,- вздохнула рыжая Тая

 

- Красивая ты, Любавка,- вздохнула рыжая Тая - Будто царевна. С ума сведешь любого парня. Любава только усмехнулась. Знала она о своей красе. Стройная, кожа белая, румянец во всю щеку. Глаза

— Будто царевна. С ума сведешь любого парня.
Любава только усмехнулась. Знала она о своей красе. Стройная, кожа белая, румянец во всю щеку. Глаза синие, как небо. А волосы черные, как ночь. Заглядывались парни, но никто ей не был нужен, кроме Ивана.

Шла русалочья неделя. Собрались девушки купаться на озеро, издавна называемое «чертовым». Надели лучшие свои наряды, украшенные вышивкой.
Разбрелись по лесу, что у озера, чтобы нарвать цветов для венков. Поплывут потом эти венки по глади водной. Сердце тревожно билось в груди: страшно, а вдруг венок потонет

Воздух был по-летнему теплый. Мягкая трава под ногами. Любава опустилась на колени и стала рвать цветы.
Вечер затаился, а солнце медленно клонилось к закату. Свежий ветер пах полынью и клевером. Травы в руках свивались друг с другом, щекотали пальцы. Надобно крепче сплести венок, чтобы не рассыпался.

От озера потянуло прохладой. Вдалеке показался Иван, шел он вместе с друзьями. Замерла Любава, увидев его.
Не мудрено, что вокруг Ивана шума было много, хоть и своих достойных парней хватало. Был он не из здешних мест. Приехал к тетке Янине из города.
Статный, сильный, приветливый. Сколько раз Любава примечала, как он дрова рубил. Легко взлетал топор, сжимаемый крепкой рукой. Мышцы играли, лицо блестело, а глаза все в сторону Любавки сверкали. И от взгляда того краска в лицо бросалася. О его руках девица мечтала жаркими ночами.

А солнце катилось вниз, заливало янтарем стволы сосен и елей. Все, что случилось потом, стало казаться сном волшебным.
Девушки надели венки, стали петь песни и водить хороводы. А парни бегали за ними, ловили и норовили бросить в озеро, чтобы до следующей русальей седьмицы русалки не вернулись в мир людей.

На берегу разожгли костер. В отблесках его пламени увидела Любава знакомое лицо. Улыбнулась Ивану, побежала в сторону леса в надежде, что он догонит ее.
Парень же вдруг замер и глядит на озеро. Там, по колено в воде, стояла девушка невиданной красоты.
Тоненькая, будто березка. Платье намокло, облепило девичий стан, не скрывая прелестей. Волосы русые волнами по плечам до самых колен спускаются. А глаза как два омута.
Смотрит и улыбается. Не знакома она была Ивану, впервые видел. Совсем потерял парень голову, к ней тянется. Про Любавку и думать забыл.

— Ты кто такая- спрашивает.

— Еленой зовут,- усмехается она.

— Я раньше тебя тут не видел.

— Верно. Я в лесу живу, неподалеку. Редко в деревне бываю.

— А сегодня зачем пришла

— Так русалья седьмица. Все веселятся, и мне охота поглядеть.

Молчит Иван, смотрит на красавицу, а она усмехается. Позабыл он обо всем. Вошел в воду, поплыл к заводи под ветлою, где лилии водяные росли. Нарвал их, к девице возвращается.
А она сидит на берегу и волосы пальцами, словно гребнем, расчесывает. Взяла у парня букет и к груди прижимает.

— Давно мне цветов не даривали. А пойдешь ли ты со мною, Иван

— Разве я имя свое говорил- удивился он.

 

— Кто ж тебя не знает в деревне Один ты такой. Вот и я приглядывалась. Люб ты мне. Как увидала, так и поняла — другого мне не надобно.

Провела Елена ладонью холодной и влажной по разгоряченному лбу парня. Он и вовсе разум потерял. Встал и за нею в лес пошел.
Любавка, словно сквозь пелену, мутную от слез, увидела, как Иван обнимает какую-то девушку. А та не противится вовсе, а сама льнет к его губам.
Горько ей стало, обидно. Звала она Ивана, глядела им вслед, да тот даже не обернулся.

Парни и девушки затеяли прыжки через костер. Поплыла песня, сотканная множеством голосов. Путалась она в кронах деревьев, неслась над водою.

Иван и сам не заметил, как оказался у деревянной избы, стоящей в самой глуши. Ветхой она ему показалась. Елена молча взяла его за руку и повела в дом.
Положила цветы, зажгла свечи, усадила гостя. А сама стала накрывать на стол. Голова пошла кругом от обилия еды да разносолов.

Смотрит хозяйка, как гость ест, умиляется да меда в кружку подливает. Лилии взяла, нюхает и глаза жмурит от удовольствия.
Чувствовал Иван, что пьянеет. Стали ему чудеса мерещиться: филин под потолком, жаба на столе, а вместо красавицы утопленница.
А Елена подошла к нему, обхватила руками и впилась холодным поцелуем. Было жутко, будто целовал он не девицу, а какое-то существо.

В забытьи стянул он с нее мокрое платье, руки касались кожи необычайно гладкой, как вода. Волосы ее тяжелые, влажные, елозили по лицу. Дышать становилось все труднее.

— Люб ты мне, Иван,- шептала Елена.- Никому теперь не отдам. Будешь женихом моим.

В голове всплыла Любава. Иван вскочил на ноги, бросился к двери. Ноги будто увязли в трясине. Сделал шаг и упал. Попытался ползти, но мышцы одеревенели. Где-то в лесу слышались смех и песни.

— Любава! Я здесь! — закричал он.

Елена только рассмеялась.

— Никуда ты не уйдешь, Иван. Я тебя выбрала, останешься здесь навеки.

Вскинула руку к горлу Ивана и он не смог произнести ни слова. Тихий колкий смех был последним, что он услышал.

Хватились Ивана только к утру. Пристали к Любаве с расспросами. Побледневшая девушка указала туда, куда ушли ночью ее любимый с незнакомкой.
Любава сидела под ветлою и бескровными губами шептала молитву.

Долго искали Ивана в лесу. Пока не наткнулись на покосившееся надгробие в самой лесной чаще.
На примятой траве лежали букет потемневших лилий и рубаха с вышивкой.

Анна Гринина

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *