Поведаю я историю

 

Поведаю я историю Ни про кого-попало, а про самого Мороза. Был тогда Мороз совсем не красный нос – водку-то позже изобрели. Эт сейчас он дед, борода до земли, неизвестно столько лет. А рассказ

Ни про кого-попало, а про самого Мороза. Был тогда Мороз совсем не красный нос – водку-то позже изобрели. Эт сейчас он дед, борода до земли, неизвестно столько лет. А рассказ мой про времена давние. Был тогда Мороз молодым да удалым. Волос бел, кожа как мел, собой пригож, но лучше не трожь. Потому как не любил он людей, и духов, и богов, и вообще общества не любил – интроверт, стало быть. Идет, о своем думает, ни с кем не разговаривает — морозится. Так и прозвали его – Морозко. Потому как душа интроверта – закрытая зона под напряжением, и лучше туда не соваться, особенно со своим уставом. Поспать Морозко любил, бывало, большую часть года спит, а как проснется, начинает думать о смысле жизни. И так горько ему становится, так тоскливо, что хоть вешайся – а черта лысого – бессмертный. Водку (как я говорил) тогда еще не придумали, поэтому изводила его депрессия до мороженых белочек. А так как был Морозко не человеком, а духом с особыми суперспособностями, то из-за его настроения погода шибко портилась. Чем сильнее тоскует Морозко, тем холодней на дворе. И такие трескучие морозы стояли, что птицы замерзали на лету, кони на скаку, зайцы на бегу. А у людей сразу уши и нос отваливались.
А народ тогда дикий был, жестокий. И тоже склонный к депрессиям. А нечего было делать зимними вечерами – ни пахать, ни сеять не надо. Дал корма скотине – и сиди, думай о смысле жизни. Психологов, как и водку, еще не выдумали, так что лечились, кто как мог. Один ложки строгает, другой детей. Кто жену поколачивает, а кого – жена. И вот какой-то местный умник придумал забаву – отвозить в лес девственниц. Мол, гляньте, мужики, как замечательно – и нам занятие, и Морозко обрадуется и лютовать перестанет.
Привезут девку, посадят под елкой. Чет там про жертвоприношение пробормочут, и по домам – греться.
А Морозко знать не знал, что ему девственниц оставляют. Посидит в ледовом дворце, погорюет о тщетности бытия и выходит, по лесу бродить, белым да черным любоваться (иных красок особо не жаловал).
Видел он под елкой замерзших девственниц, удивлялся и в еще большую депрессию впадал. Вот мол, как людям хорошо, села под елку – и замерзла, а ты живи безрадостно тыщу лет, осознавая бессмысленность суицидальных намерений.
Случилась та история под Новый год. Только люди еще не знали, что Новый год, и что в этот день нужно салаты нарезать, и елки в дом нести, а не девок к елкам. А как раз холод лютовал страшный. Нос на улицу нельзя было высунуть. И случилось, в одной деревне не поделили что-то мачеха и дочка ее с падчерицей Настенькой. Визжат, косы друг другу выдирают. А их мужику житья никакого нет от этих скандалов. Пришли к нему другие мужики из деревни, сели, посидели, покумекали. Решили двух зайцев разом убить: и семейное благополучие обеспечить, и погодные условия улучшить. В общем, во-первых, баба из деревни – всем легче. А во-вторых, девственница, Морозко, оттепель – простая логическая цепочка. А так как девственницей была только родная дочка мужика, то пришлось ее в лес везти. Ну а что поделаешь – суровая традиция предков.
Девка бедовая оказалась, полдня ее по деревне отлавливали, вдесятером вязали, а как отвезли, уже и смеркаться начало.
И осталась Настенька одна в лесу. Замерзать.
И как раз тогда решил Морозко совершить променад. Ночью – оно для интроверта самое то – меньше живности всякой встретишь, меньше общения.
Идет он, гуляет, тут глядь – снова человек под елкой. Подошел Морозко позавидовать освобождению смертного от болезненного бессмысленного существования, а девка-то живая.
Уж неизвестно, что он такого выяснить хотел, а может просто от удивления ляпнул:
— Тепло ли тебе девица
А та и отвечает:
— Тепло. А вам
И подумалось тут Морозко, что никто никогда его чувствами не интересовался. Ни одно живое существо вот с такой непосредственностью не спрашивало, тепло ли ему.
— Нет, — отвечает, — холод и тьма – вот что меня окружает. А еще сны плохие все лето снились – то вода грязная, то ворона белая, то кошка с разбитым зеркалом из пустого ведра выскакивает.
— Вы ходите об этом поговорить – интересуется девственница.
А надо сказать, что спросить интроверта о нем самом – это то же самое, что в плотине дырку проделать – вся вода так и хлынет.
И стал он ей рассказывать о ледяном одиночестве, о стылой тленности, о студеном безразличии, недолговечности и временности мгновений радости, которые как поздние осенние цветы пропадают под снегопадами.
Ну и сработал терапевтический эффект облегчения души. Потеплело вокруг, а та поляна, где они находились, так и вовсе оттаяла и покрылась подснежниками.
Говорил, говорил Морозко, и не мог остановиться. Овладела им небывалая жажда общения. А Настенька слушает и думает: «А что, неплохой мужик, просто к теплу и ласке не приучен».
— Хороший ты, Морозко, умный.
Дух – не дух, а доброе слово и повелителю суровых холодов приятно. Растаял Морозко (в хорошем смысле слова), схватил посох – давай перед девицей выделываться. Самоцветов наколдовал. Серебряных бус наплел. Шишки позолотил. Все это на Настеньку вешает, а как не стало на девке места, на елку стал цеплять. Вот уже и красная девица и зеленая елка светятся.
Разошелся Морозко, зверей позвал. Говорит:
– Посмотрите на это чудо-чудное, диво-дивное. Сидела скромно в снегу, как какая-нибудь Снегурочка, кто мог ожидать, а она парой слов меня от затяжной депрессии исцелила.
Звери, конечно обрадовались. Потому что, нет у Морозко депрессии – нет в лесу лютых холодов. От счастья хороводы начали водить. Белки с лисами, волки с зайцами, пляшут и скандируются «Сне-гу-ро-чка!»
Случилось то в полночь с 31 декабря на 1 января (или грудня, или студеня). Но тогда еще ни календаря, ни часов не было. Вот так и отметили первый Новый год.
А потом Морозко девушку к себе в ледовый дворец привел, поженились они и стали жить долго и счастливо. А чего Настеньке в деревню-то возвращаться Что она там забыла
С тех пор каждый год и отмечают они годовщину знакомства. Много прошло лет, тысячи елок украшено, тысячи хороводов отвожено, а уж сколько поздравительных речей сказано.
Много чего с той поры изменилось. Морозко, чего греха таить, выпивать стал. Но в меру. Характер у него изменился. Не депрессует больше. Смысл жизни не понял, но, слава тебе господи, как все нормальные люди (боги, духи), уже не пытается. Давно бороду носит, за что его Настенька дедом обзывает. Она начала, а весь мир подхватил.
Сама ж Настенька до сих пор выглядит как девочка, ну да это и не удивительно – женщины и не на такие чудеса способны.

 

Владислав Скрипач

Источник

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *